Уравнение со всеми известными
Шрифт:
В общем, не список, а полный улет. Вот я и начал летать. И сам удивился, что мне всего часа хватило. Я думал, на этот список неделя понадобится. Зато сумки еле допер. Неужели бабушка Кочетковых раньше такое сама таскала? А с виду-то божий одуванчик. Дунь, плюнь — и рассыплется.
Рыбкам, птичкам, хомячку и цветам я на сей раз уделил еще меньше времени, чем раньше. Видно, опыт — великая вещь. Кстати, надо бы с мамой по поводу ковра посоветоваться. Вчера я так и не успел. А на нем все-таки слишком явные попугайские следы остались. Хозяевам может не понравиться.
С этими мыслями я вернулся домой и даже позволил себе немного расслабиться перед дежурством. То есть разогрел обед, прежде чем его слопать, а после еды вытянулся на диване в большой комнате.
Схватив ключ от ящика, я понесся вниз. Даже не открывая, я понял, что письмо есть. Сквозь дырки белел конверт. Я трясущимися руками вынул его. Ни смотреть, ни читать не хотелось. Ибо надежда изловить сегодня Доброжелателя рухнула, а значит, в письме содержится какое-то новое гнусное требование, которое, вероятно, завтра же придется исполнить. Главное, чтобы это были не деньги. Потому что их у меня сейчас совсем нет. То есть, вернее, конечно, есть, но не такие, которыми платят за молчание.
Стараясь не смотреть на мерзкое послание, я разорвал конверт. Там оказались листок бумаги и... десять рублей. Я прямо рот раскрыл. Интересное дело. Значит, он сам решил нам платить? Ну, полный бред.
Засунув в карман десятку, я начал читать письмо. Оно было написано от руки и начиналось словами: «Дорогой друг!» Я обомлел. С каких это пор мы стали Доброжелателю «дорогими друзьями»? Совесть его, что ли, замучила? И почему он перестал писать на машинке?
Я посмотрел на конверт. Адрес тоже написан от руки. Крупным размашистым почерком. Адрес и индекс наши, но фамилии никакой не проставлено. Зато есть марки и печати почтовых отделений. Выходит, Доброжелатель полностью поменял тактику? Я принялся читать письмо и совсем очумел. До такой степени очумел, что еще раз перечитал весь текст с начала и до конца. Автором был явно не Доброжелатель. Ну, прямо на ловца, то есть на меня, и зверь бежит. Я, правда, так и не врубился, кто мне умудрился это послать. А главный смысл письма заключался в том, чтобы, почти ничего не делая, я мог всего за месяц заработать тысячу рублей. А может, даже и больше. Штука вся заключалась вот в чем. Объясняю своими словами, чтобы попроще.
Год назад какие-то друзья образовали «цепочку» . Они там, в письме, даже все по фамилиям перечислялись, однако я ни одного из них не знаю. Главное, эту «цепочку» ни под каким видом нельзя было нарушать. Каждый, кто получает письмо, должен отправить не менее десяти точно таких же посланий по адресам, которые указаны в конце текста. Но в своих письмах я в списке адресов вместо того, кому посылаю, пишу себя. Предлагался также вариант отправить больше писем. Для этого можно включить в цепочку своих друзей. А чем больше народу будет задействовано, тем больше писем станет приходить мне. А значит, и денег я получу больше. Потому что в каждое письмо нужно вложить десять рублей. Как и я сам сейчас получил от кого-то десятку. Там объяснялось: если все делать по правилам, то за месяц получишь не менее ста писем. Вот она, тысяча, и в кармане. Но если писем не отправить, то «цепочка» прервется. Там даже рассказывалось про некоего Николая Мордюкова, который поленился написать десять писем. И вот не прошло и месяца после этого, как он, вместо того чтобы получать кучу писем и богатеть, тяжело заболел. Потом у него еще пожар в квартире случился. Тут он осознал свою ошибку и быстренько накатал десять писем. На другой день Николай почувствовал себя лучше, а еще через неделю получил большое наследство от богатого дяди, который умер в Америке.
У меня прямо мысли в башке запульсировали. Это же редкостная удача! Хорошо, я вовремя к ящику спустился. А то письмо в руки предков бы попало, и неизвестно, как они бы среагировали. В любом случае счастье бы мимо меня просвистело. Тут, можно сказать, за сущие копейки надрываешься с чужой флорой и фауной, по магазинам в поте лица таскаешься, а здесь сидишь, письма себе переписываешь
В квартиру я вернулся воодушевленный и тут же залез в свою копилку. Сто сорок рублей. Нормально. На десять писем хватит и даже еще останется. Может, четырнадцать отправить? Или, например, двенадцать, а двадцатку оставить на ксерокопии, чтобы не переписывать. Это ведь сколько времени зря уйдет.
Однако, еще чуть-чуть поразмыслив, я решил столь бездарно двадцатку не тратить. У нас же в школе есть ксерокс. Выжду завтра время, когда Макаркина секретарша куда-нибудь отлучится, и полный вперед. Делов-то, двенадцать экземпляров писем размножить. А пользоваться ксероксом я умею, много раз видел. Тут взгляд мой упал на часы. Господи, мне же дежурить пора у почтового ящика! А предки вот-вот нарисуются дома. Надо удрать до их прихода. Иначе чего-нибудь еще придумают, и вообще из дома не выберусь.
Я оставил им записку: «Ушел по делам. Потом погуляю с Рэем. Вернусь поздно. Дмитрий». Затем спустился к почтовому ящику. Естественно, первым делом заглянул внутрь. Пусто. Значит, Доброжелатель явится позже. Меня даже охватил охотничий азарт. Появился реальный шанс засечь этого типа. Только бы вот предки меня самого случайно не засекли. А то начнутся расспросы: «Чего стоишь? Почему стоишь?» И вообще, решат, будто я домой пришел. Придется тогда с ними возвращаться в квартиру.
Я отправился на улицу, пересек переулок и встал в арке дома напротив. Я тут почти совсем не заметен, если, конечно, не знать и не приглядываться. Но кому я нужен, чтобы ко мне приглядывались. Зато сам все отлично вижу. Во всяком случае, достаточно, чтобы знакомого парня из нашей школы засечь.
Время было такое: в подъезд постоянно кто-нибудь заходил, а иногда из него выходил. Но в основном это были жители нашего дома или какие-нибудь незнакомые взрослые. Потом пришли мои собственные родители. Вместе. Я на всякий пожарный спрятался поглубже в арку. Но эта предосторожность была напрасной. Предки, нагруженные сумками, даже по сторонам не смотрели. Отперли ключом подъезд и скрылись в нем.
После них наступило временное затишье. Видимо, в нашем доме все уже с работы вернулись. Стал накрапывать дождь. Я похвалил себя за предусмотрительность. Уж не знаю, как там у себя Сидор и Круглый справляются, но мне в арке дома, можно сказать, очень славно. Стою совершенно сухой и смотрю. Тем более после того, как предки вошли, мне уже и прятаться особенно не от кого.
Потом дождь усилился, арку стал продувать ледяной ветер, и мне стало уже не так хорошо. Выперся-то я из дома в одной маечке. А погода изрядно испортилась. И дождь никак не кончался. Главное, откуда он взялся? Целый день солнце пекло.
Еще через некоторое время я стал с тоской вспоминать о новой куртке, которая висела у меня дома. Сейчас бы она мне очень пригодилась. В особенности, учитывая, что мне с Рэем придется гулять. А я в записке предков предупредил, что домой заходить уже не буду. Да и не могу я надолго оставлять пост. Пока шастаешь туда-сюда, Доброжелатель сделает свое черное дело и уйдет. А мы опять завтра выполняй его требования.
Вдруг я сообразил: если он в следующем письме и впрямь денег потребует, то что же? Все заработанное придется ему отдать? Я, значит, из кожи вон лезу, а он на халяву это полнит? Ладно уж, Тимка. Он, в конце концов, с тараканами все и придумал. А я вообще ни при чем. Ну, нет, Доброжелатель! Фиг ты получишь. Лучше я тебя выслежу.
Я посмотрел на часы. Двадцать минут девятого. Может, прямо сейчас Рэя забрать? Хотя он долго на одном месте не выдержит. С ним ходить надо. И вообще, как мне одновременно и почтовый ящик не упускать из вида, и за Рэем подняться в квартиру? Что и говорить, трудная задача. Ладно, чего расстраиваться раньше времени. Может, Доброжелатель еще до девяти возникнет.