Уравнение со всеми известными
Шрифт:
И он возник. В самом конце переулка. Ошибки быть не могло: это Филипп Антипов. Неужели Тимка прав? Или Филипп просто по нашему переулку куда-то мимо пилячит? Пилил он быстро. Ссутулившись под дождем, втянув голову в плечи и глубоко засунув руки в карманы куртки. Он подходил все ближе и ближе, пока наконец не остановился возле подъезда нашего дома.
Я вжался в стену арки. Не дай бог он оглянется и увидит меня. Но он не оглянулся, а, набрав номер домофона, что-то туда сказал. Затем, резко отворив подъезд, шагнул внутрь.
— Допрыгался, Доброжелатель, — тихо пробормотал я. — Засекли мы тебя. Неаккуратно работаешь.
По
Но Филипп почему-то не выходил. В результате я забеспокоился. Чего он так долго? За столько времени даже бомбу можно в почтовый ящик положить. Или его там засекли? Хотя что можно сделать человеку, который просто письмо опускает?
Наконец я не выдержал. Подойдя к подъезду, открыл его ключом и просунул в дверь голову. Никого. До самых лифтов абсолютно пусто.
Глава VII. ПРОВЕРКА ШРИФТА
Куда же он мог деваться? Второго выхода у нас из подъезда нет. Я осторожно пробрался к ящикам и отпер свою ячейку. Пусто. «Ну, ни фига себе пряники! — думаю. — Значит, его и впрямь кто-нибудь спугнул? Ну, а дальше-то куда он делся?» Мог, конечно, на лифте подняться для отвода глаз. Но он ведь там, на каком-нибудь этаже, не растворился. Может, к кому зашел? Или вообще у него в нашем доме сообщник живет? Я стал лихорадочно соображать, кто из нашего дома учится в нашей школе у Сретенских ворот. Ну, я учусь. Однако я не сообщник Филиппа. Скорее жертва. Нинка из одиннадцатого. Дочь нашей библиотекарши тети Нонны. Она еще с Климовой средней сестрой Женькой дружит. И все они, Филипп, Нинка и Женька, между прочим, учатся в одном классе. А у Нинки пишущая машинка есть! Вернее, не у нее, а у тети Нонны. Сам видел. Меня однажды мать за чем-то хозяйственным к ним послала, а тетя Нонна в это время карточки печатала. Это еще в старом здании школы было. Теперь у нас в библиотеке компьютер стоит. Но машинка-то у тети Нонны наверняка осталась. Вот Филипп и приходит к ним анонимки свои печатать.
Правда, я тут же немного усомнился. Нинка все-таки совсем другая. Не станет она ни за какие проценты в столь мерзком деле участвовать. А, собственно, зачем ей участвовать? Филипп ведь ей наверняка не докладывается, какую пакость на ее машинке изготовляет. Просто спрашивает: «Можно я быстренько забегу и у тебя кое-что напечатаю?» Разве однокласснику откажешь? Вот если бы у меня была пишущая машинка и понадобилась бы она Агате, тому же Антипу или даже Адаскиной, естественно, я бы ничего не имел против.
Значит, надо прямо сейчас идти к Нинке и проверять. Моему появлению в этой квартире никто не удивится. Я еще и не так там появлялся, но это другая история. Очень давняя, однако тети-Ноннин муж, дядя Сережа, до сих пор, когда меня видит, за сердце хватается. Короче, я для них человек привычный.
Поднялся я к ним на этаж, позвонил. Открыла мне Нинка. И вроде как недовольно поморщилась:
— Ах, это ты? Мамы нет. Чего тебе надо?
— Да я не к твоей маме, — объясняю.
— К кому же? — удивилась дочь тети Нонны.
— Мне просто машинка нужна. Совсем ненадолго.
— Тебе обязательно сейчас? — спросила Нинка. — Или можешь позже зайти?
— Не, — проявил настойчивость я. — Позже никак. Мне сейчас позарез надо.
— Ладно, — вздохнула она. — Проходи в большую комнату, а машинку я сейчас принесу.
Путь в большую комнату лежал мимо Нинкиной комнаты, и именно там, за полуприкрытой дверью, я увидел кусок Филиппа, а верней, его ухо и часть башки. Похоже, он уже все напечатал и теперь просто с Нинкой кадрился. Потому ей и не понравилось, что я приперся. Ничего, потерпит. Мне, может, анонимки ее Филиппа еще меньше нравятся.
Принесла она мне машинку.
— Только, — говорит, — я не уверена в ленте. Может, высохла? Мы очень давно ничего не печатаем.
Выходит, она с Филиппом все-таки заодно. Или он просто велел ей никому не говорить, что печатает на ее машинке? Ладно, мы это после выясним.
— Ничего страшного, — произнес я вслух. — Как выйдет, так и выйдет. Только листок бумажки дай мне, пожалуйста. А то я из дома захватить забыл.
Нинка бросила на меня очень странный взгляд, однако просьбу исполнила. А у меня, естественно, только одна мысль в голове: сейчас что-нибудь напечатаю, и мы с ребятами шрифт сравним. Вот тогда и станет окончательно ясно, Филипп это или нет.
Притащив мне бумагу, Нинка предупредила:
— Только скорей, мне некогда.
Естественно, некогда. Филипп у нее сидит. Неужели они вместе такое задумали? Вот и верь после этого людям. Нинку бы я никогда не заподозрил.
— Ты слышал, что тебе сказали? — снова заговорила она. — Шевелись. Мне некогда.
— Да мне только две строчки, — откликнулся я и, заправив лист в машинку, нашуровал: «Дорогой Дмитрий! а, б, в, г, д, е...» Словом, я напечатал подряд все буквы. Сперва заглавные, затем — строчные. Достаточно, чтобы сравнить.
— Все, Нинка, спасибо.
Она чуть ли не вытолкала меня за дверь. Такое вот гостеприимство. Но мне плевать. Я метеором понесся за Рэем. Надо с ним вместе оказаться внизу, пока Филипп не вышел. Кто его знает, сколько он у Нинки просидит. Может, он только и ждал, пока я исчезну. Хотя, по-моему, Нинка настроилась на долгий визит. «А вдруг они, наоборот, куда-нибудь вместе сейчас собрались? — возникла у меня новая догадка. — Тогда Филипп просто, пройдя мимо почтовых ящиков, украдкой бросит письмо, а Нинка вообще ничего и не заметит». Но и в этом случае у меня время есть. Пока Нинка соберется... Женщины быстро выходить из дома не умеют.
Слетал я за Рэем и вниз. А бабушка Кочетковых вслед мне кричит:
— Ты почему сегодня так рано?
Ну въедливая старуха. Подумаешь, на пять минут раньше явился. Но я отвечать ей не стал. Некогда было. Поэтому я прикинулся, будто не слышу.
Спустились мы вниз. В ящике пусто, и Филипп в окрестностях не наблюдается. Я с такой скоростью туда-назад сносился, что уж точно его бы засек хоть в конце переулка. Значит, у Нинки по-прежнему сидит. А если он испугался, что я раскусил его? Я же на машинке печатал. С другой стороны, если он заволновался, то резко сменит тактику. Либо для анонимок другой машинкой воспользуется, либо еще что-то придумает. В любом случае, это тоже будет нам знаком. И потом, прежние-то письма уже напечатаны, и мы с ребятами их сохранили. Теперь остается только сравнить.