Уриель Акоста

Гуцков Карл

Сантос

Ты мнишь, что вновь в тебе мыслитель ожил? Ты только демону свободу дал!

Уриель

То — демон? Да! То — демон мой, де-Сантос! Я верую в тебя, о, Адонай — Бог, кто врагов, как глину сокрушает! Бог, пламя извергающий из уст, Ты, мстящий нам до третьего колена! И богу гнева стану я подобен! Да, богу мщенья буду я служить!

(Убегает.)

Де-Сильва

Вот

до чего дошло! Готов я ныне В раскаяньи одежды разорвать, Что руку приложил я к злодеянью! Виновна стража, коль поруган храм, В паденьи веры — пастыри виновны!

Сантос (раввинам)

Что делать нам — Акиба скажет. Мы Увидимся на свадьбе Иохаи.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

В саду загородного дома Манассе.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Толпа мужчин и женщин, прогуливающихся по террасе. Слуга разносит вино в золотых кубках на серебряном подносе. Входят Иохаи (в богатом одеянии жениха), де-Сильва и гости.

Иохаи

Итак, друзья, да воцарится радость! Сгорая нетерпением, она Ждет, чтобы солнце в море погрузилось. Заздравный кубок розами увит. Кто полн забот, пусть их в вине утопит! Пусть в вихре танца заглушит тоску! Запомните, что тот, кто пожелает Итти домой при свете светляков, Кто пенья жаворонков не дождется И не увидит пурпура ланит Невесты нежной, ставшею супругой, — Того завистником я назову: Триумф блаженства моего и счастья Он разделить со мной не захотел.

Де-Сильва

Заздравным кубкам подождать придется, — Еще священный не свершен обряд.

Иохаи

Летите же, минуты, поскорей! Что ж медлите вы, стрелки часовые? Ты, время, стань свистящею стрелой! Но вот Юдифь! Смотрите же, де-Сильва! Молчите вы? Из сердца крик не рвется При виде той, которая затмила Своею лучезарной красотой Сиянье украшений самоцветных?

Де-Сильва

Ну, если вам в припадке красноречья Так трудно счастье ваше воспевать, То что же может выразить мой лепет?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Новые гости появляются на сцене; затем Юдифь в белом венчальном платье, ее ведет под-руку Манассе, последним входит слуга.

Иохаи

Вы сердитесь? Но посмотрите сами! Украсит ли столь празднично себя Та женщина, что плачет неутешно?

Де-Сильва

Невесту ведь другие наряжают.

Юдифь

Добро

пожаловать, друзья! (К Иохаи.) Итак, Как это обусловлено, бумаги И договор подписаны уже?

Иохаи

Не будьте так жестоки, выдавая, Чем счастье я свое завоевал!

Юдифь

Вы так же подтверждаете, отец, Что снова стали тем, чем были прежде?

Манассе

Да, снова я — Манассе Вандерстратен.

Юдифь

Вновь наслаждаться счастием, отец, Вы сможете как некогда, скажите?

Манассе

О, успокойся же, мое дитя! Своею жертвой ты мне все вернула, Стыжусь теперь я счастья своего!

Юдифь

Ну, хорошо!!. Идем…

(Делает несколько шагов, шатается.)

Манассе

Дитя!

Иохаи

Вам дурно?

Де-Сильва

Хоть на мгновенье дайте ей покой! Я провожу ее до алтаря. Уйдите все! (Юдифи) Присядьте на минуту.

Все уходят, кроме Юдифи и де-Сильвы.

Юдифь

Не здесь!.. Не здесь!.. Вон… призрак… на скамье.. Вы видите?.. Он мертвеца бледнее…

Де-Сильва

Пустое!.. бред…

Юдифь

Нет, правда это! Правда! Смотрите… он недвижен… он сидит…

Де-Сильва

Недвижим взгляд ваш пристальный и только! О, вспомните достоинство свое! Своим поступком вы должны гордиться!..

Юдифь

Видали ль гордость вы в слезах, де-Сильва?

Де-Сильва

У тех, кого сжигает нетерпенье… Вам все известно?

Юдифь

Все и ничего.

Де-Сильва

Страницу эту в жизни зачеркните! Мы целый день известий не имели. На кладбище, где мать его лежит, Хотел покончить он самоубийством, — Его прогнали сторожа, и он, Как говорят, направился оттуда К своей сестре Рахиль Спиноза, там Он Баруха, ее сынишку, учит По-гречески. Так, проклятый вдвойне, Блуждает неприкаянный изгнанник. Коль мыслит он еще, то сознает, Что мщеньем низким он себя унизил.