Уроки ирокезского
Шрифт:
– Извините, Александр Владимирович, но мне кажется, что есть гораздо более важные дела…
– Саш, а тебе не кажется, что ты вообще сейчас какой-то ерундой заниматься стал? – добавила Камилла.
– Может быть и ерундой, но пока не попробую – точно не узнаю. Иосиф Виссарионович, нам не дано предугадать как слово это отзовется, но попробовать-то стоит?
– Попробовать перевести эту комедию?
– Нет, поугадывать. Вот как вы думаете, о чем эта пьеса? И если ее поставят в московских театрах, в кино снимут, какая будет реакция публики?
– Простая, незамысловатая комедия, глуповатая
– В восемьдесят втором году простой заведывающий станцией на Закавказской дороге пишет пьесу, водевиль. В том же году ее ставят в театре – и хотя избытка грузинских пьес в Грузии не наблюдается, про нее почти никто и не слышал даже. Конечно, ее уже двадцать лет НЕ ставят, хотя вещица-то и забавная, и в постановке вроде несложная. Почему?
– Почему? Да она просто скучная.
– Но это лишь одна сторона великого произведения…
– А вторая? – поинтересовалась Камилла.
– Пьеса полностью объясняет публике, на простом, доступном языке объясняет не только экономические основы современного капитализма, но и показывает его гнусность.
– Да что вы говорите! – с едким сарказмом "удивился" мой гость.
– Правду. Берем армянского купца. Он – положительный персонаж или отрицательный?
– Мразь он, – ответила Камилла, успевшая прочитать уже "мой" черновой "перевод", – ведь он за титул дочку готов продать…
– Князь – тоже подонок, ведь фактически он славу предков своих продает…, - добавил я. Но спрашивается вопрос: зачем купцу княжеский титул?
– Тщеславие? – неуверенно спросил Джугашвили.
– А говорите, что читали. Он же сам – я имею в виду купец этот – ответ исчерпывающий дает. Где это… "Во-первых, князь мне задолжал пятьсот червонцев, он много приданого не потребует, во-вторых, родственники княжеские тоже у меня в руках, в-третьих, поместье само плывет мне в руки". А вся политэкономия капитализма в этой пьесе еще проще описана: дешево купить, дорого продать, чтоб побольше взять и поменьше дать… А ведь дорого продать можно лишь то, что другие дешево купить не смогут – потому что там больше нет. Великолепное описание монополистического капитала! Емкое, краткое, исчерпывающее. Публика думает, что она комедию смотрит, а на самом деле изучает политэкономию и осознает, что капитализмом этим занимаются люди, мягко говоря, плохие.
– Ну вы и напридумывали! – усмехнулся Иосиф, – из простого водевиля учебник политэкономии сотворили! Но в пьесе-то обо все этом ни слова!
– Это не я напридумывал, а простой грузинский железнодорожник. Который – в отличие от Маркса с Энгельсом – сам работу работал и откуда деньги берутся, знал. И – как человек безусловно честный и смелый – знанием своим поделился с народом.
– Интересно, где вы это все тут нашли?
– Я нашел? Это все написал известнейший грузинский драматург! А я… то есть вы, поскольку грузинского я не знаю – перевели. Вот, посмотрите…
Минут на десять воцарилось молчание. Иосиф быстро, но очень внимательно вчитывался в текст, Камилла с улыбкой смотрела то на него, то на меня. На него больше – ей было интересно глядеть на быстро меняющееся выражение лица грузинского парня.
– И это
– Ну, как смогли, так и перевели, имена-то те же самые? Вы русский не очень хорошо знаете, я грузинского совсем не знаю… могли мы что-то в результате слегка перепутать? Это называется нейролингвистическое программирование. Народ усвоит что "дешево купить, дорого продать" – признак плохого человека, а это уже немало. А что он еще усвоит – это мы с вами должны будем очень тщательно продумать и правильно все перевести на русский. А потом это – наш, точнее ваш правильный перевод – изобразят лучшие актеры России так, чтобы никто ничего из переведенного нами не упустил.
– Знаешь, Саш, бери пока библиотеку для съемок. А я еще и Гулико Махнадзе в кино сыграю, только ты уж имя мое в титры не ставь – улыбнулась жена.
– Какая Гулико?… – удивился гость.
– Невеста князя, Саша в последней сцене ее показать решил. Высокая, как гренадер, такая же усатая, еще кривая и хромая. Я как раз высокая, надену одну туфлю на каблуке, а вторую без… а лучше – Камилла улыбнулась, очевидно что-то вспомнив из детства – гречки в туфлю подсыплю. Хромать буду лучше не придумаешь! А усы приклею…
– Вы знаете, а так действительно получается смешнее… и на правду больше похоже – сообщил, дочитав до конца, Иосиф Виссарионович. – Я, пожалуй, помогу вам – ну как смогу. Хотя, мне кажется, большого толку от моей помощи не будет.
– Будет. Итак, солнышко, библиотеку мы тебе отдадим к Рождеству, а пока иди усы клеить.
Технически снимать новый фильм было гораздо проще, чем "Женитьбу Фигаро". В Козьмодемьянске фанатики кино- (и фото-) искусства из института Суворовой выстроили довольно неплохой завод по выпуску пленки, новенький завод в таком же новеньком городке Фрязино массово делал кинопроекторы и кинокамеры (то есть "студийных" – на тридцать пять миллиметров – кинокамер уже сделал больше десятка, из них две "трехпленочных"), для создаваемой киностудии уже были изготовлены проявочные машины, звукозаписывающее оборудование и монтажные столы. Люди обучились работе со всей этим добром, но одной техники для кино все же мало.
Неделя пролетела незаметно, а потом – еще одна, и еще… Ведь и на самом деле знакомый мне телеспектакль с пьесой Цагарели общего имел лишь название и имена персонажей, да и то не всех. Забавно: песни я почти все вспомнил, а вот текст… впрочем, молодой большевик, проникнувшись задачей, помог подобрать нужные слова. Но во время съемок – по мере появления все новых и новых фрагментов – память моя подсказывала "что сделано не так", и пьеса постоянно менялась, все больше приближаясь к известному одному мне оригиналу.
Возможно, что почти полностью бы совпала – однако не получалось уделять этой работе много времени. Страна-то менялась на глазах… причем на глазах у внимательно за изменениями следящей публики. Однако мне не хотелось, чтобы у этой публики (в основном – иностранной) возникло неправильное мнение о творящемся в России, так что пришлось приложить много усилий для формирования мнения исключительно правильного. А еще довольно много времени у меня стало занимать изучение фарси…