Усатое наследство Изабеллы
Шрифт:
У меня нутро сжалось от напряжения.
— Раз уж вы приготовили эскизы для горничных, покажите мне и эскизы ливрей.
— Ливрей? — я обмерла. — Я… я…
— Я так и думала, — нахмурилась недовольно графиня.
— Миледи, — Шарль склонился над госпожой и вкрадчиво зашептал: — До утра мадемуазель Изольда подготовит эскизы и как раз успеет показать перед отъездом.
Я — Изабелла! Не Изольда! Но сейчас была очень благодарна за помощь.
— Да-да, — заверила я, — непременно успею.
— Что ж, надеюсь, —
Я хотела уточнить: могу ли приступать к снятию мерок хотя бы со служанок, — и обратилась к графине:
— Миледи?!
Но она ушла, проигнорировав меня.
— Ну ты и гусыня, — прошипела мама, когда мы остались одни. — Шарль так мил, а ты как слепая, нерасторопная. Хоть бы улыбнулась ему в благодарность.
— Мне не до него, мама. Я переволновалась, — говорить о том, что он хоть и красив, но напоминает мне бездушную глыбу льда, не стала, потому что иначе мама мне о нём все уши прожужжит, пытаясь переубедить.
— Хочешь остаться старой девой? Между прочим, графиня выделяет его, и когда-нибудь Шарль станет дворецким. Вот же кому-то повезёт стать его женой.
Что он имеет на графиню влияние, я тоже подметила, но не предала особенного значения, потому что мои мысли заняты отчаянным желанием получить заказ у своенравной графини.
— Присмотрись к Шарлю, — ткнула мама меня локтем в бок.
— Угу, — отозвалась я, только чтобы она унялась.
Пока я срочно рисовала эскизы ливрей, мама томилась от безделья, налегала на печенье с джемом и хотела посплетничать.
Я с укоризной посмотрела на неё, но она поняла мой взгляд по-своему.
— Белла, ты тоже угощайся, — протянула мне вазочку с печеньем.
— Потом, — отмахнулась я, потому что из-за переживаний ничего не лезло в горло. Я хотела
скорее закончить рисовать и вернуться домой.
Когда высох последний рисунок, за окном уже стемнело. Чтобы не терять вечер, я позвонила в колокольчик и попросила пришедшую горничную позвать Шарля.
Он пришёл. Недовольно хмурый, видом показывая, что я отвлекла его от важного дела.
— Простите, месье Шарль, — я смущённо улыбнулась, чтобы загладить вину. — Я закончила рисовать. Могу я попросить вас передать графине эскизы?
— Позже вы сделаете это с-сами, — отчеканил он.
— Дело в том, что я хочу успеть вернуться в мастерскую и приехать завтра утром.
Красивое лицо Шарля скривилось, будто он лизнул дольку лимона. Сведя руки за спиной, он перекатился с носков на пятки и, бросив на меня колючий взгляд, процедил недовольно:
— Так вы пропустите отъезд графини. Лучше вам остаться в особняке. Я распоряжусь, чтобы вам подготовили комнаты.
Я не понимала этого мужчину. Он внимателен, но нетерпелив и при этом холоден. Даже его улыбка не согревает. Однако он помогает мне. Стоит ли его сердить, чтобы остаться без помощи? В конце
Как только дверь закрылась, мама тихонько взвизгнула и, довольно потерев ладони, прошептала:
— Я же говорила! Он тебе благоволит! — после чего подхватила печенье из фарфоровой вазочки, откусила кусочек и закатила в блаженстве глаза. — Какая нежное тесто, Белла! Ты только попробуй!
Печенье вкусно пахло цедрой, имбирём и другими дорогими специями. Я ужасно проголодалась, но в вазочке осталось всего два печенья. Глядя на них, я одно положила в карман, чтобы потом угостить Красавчика, в последнее оставила в вазочке, чтобы она не оставалась неприлично пустой.
Пока я возилась с сумками, перепроверяла, всё ли лежит на своих местах, мама задремала в кресле у камина.
Стараясь не шуметь, я размяла спину, ноги, поясницу, а когда присела в соседнее кресло, буквально на минутку, не заметила, как сон сморил и меня.
Разбудили меня осторожные, крадущиеся шаги и пристальный взгляд.
Я резко распахнула глаза и застала экономку, стоявшую надо мной.
8. 2
— Что вы делаете?!
— А-а… — протянула она растерянно. — Пришла сообщить, что комнаты готовы…И… забрать посуду.
— Забирайте.
Я пригладила волосы, потёрла глаза, чтобы проснуться, и не сразу сообразила, что у неё в руках нет никакого подноса. Тогда как она собирается уносить посуду?
Поймав мой скептичный взгляд, суетливая горничная сообщила:
— Я спешила обрадовать вас, что комнаты готовы. И забыла поднос. Посуду заберу позже, а сейчас идёмте, я провожу вас.
Её ответ убедил меня. Я растормошила маму, начавшую похрапывать во сне. Мы собрали сумки и побрели во флигель, где нам выделили две небольшие, но чистые комнаты.
Я только положила голову на подушку и вырубилась. А утром, когда проснулась, за окном уже давно рассвело.
— Опоздала!
Вскочив постели, я заметалась, и не сразу заметила на столике поднос с едой и конверт с гербом ди Брассов.
С замиранием сердца открыла его, достала письмо, написанное совсем неизящным почерком, и, закусив от волнения нижнюю губу, стала читать.
«Я желаю сменить форму всем слугам. Мужчинам тоже. По моему эскизу. Не медлите. К празднику заказ должен быть исполнен».
На небрежно начертанном рисунке была изображена самая обыкновенная ливрея, один в один, какую носил Шарль. Даже цвета те же самые. И зачем я потратила столько времени на эскизы?
Не моё дело, обсуждать эгоистичный, недалёкий характер графини и её странные пожелания. Главное, что заказ получен и мне хорошо заплатят, поэтому я выдохнула, оделась и пошла искать экономку.