Усатое наследство Изабеллы
Шрифт:
Адель и Верна быстро и с воодушевлением сметали ливрею гиганта, а когда любимый лакей графини пожаловал на примерку, едва не отдавили друг другу ноги, пытаясь угодить ему.
Они так и крутились вокруг него, игнорируя моё присутствие, что Шарль рявкнул:
— Пошли вон! В ушах от вас звенит.
Громко, пугающе, что даже я вздрогнула.
Правда, потом Шарль повернулся ко мне и улыбнулся.
— То ли дело вы, Изольда. С вами иметь дело приятно.
— Адель и Верна стараются угодить, — заступилась я за швей. Не то, чтобы
— Надоели, — брезгливо усмехнулся Шарль и, повернувшись к зеркалу, которое в руках услужливо держала Адель, повел широкими, мощными плечами.
— Хорошо получилось, Изольда. Удобно. Я удивлен.
— Благодарю. Я старалась.
— Когда сюртук и штаны будут готовы?
— Как только Адель и Верна сошьют.
— М-м… — протянул Шарль, свысока бросив на швей неприязненный, угрожающий взгляд.
Когда он ушел, мы вернулись к шитью.
Я переживала, что Красавчик томится под кроватью и может выдать себя чихом или шуршанием. Хотела украдкой выпустить его, однако швеи не оставляли меня одну ни на минуту.
Измаявшись от страха, я решилась на хитрость.
Отложила шитье, встала, разминая уставшие шею и спину, подошла к окну и приоткрыла его.
— Пусть проветрится. Что-то душно здесь, — помахала на себя ладонью.
Швеи удивленно покосились на меня, переглянулись, однако спорить не стали. Лишь плотнее затянули на груди шали.
— Вижу, вам холодно, девочки. Чтобы не мерзнуть, давайте устроим перерыв и заглянем на кухню.
— Хорошая идея, — оживилась Адель. — После трапез графини остались остатки. Если поторопимся, нам может что-нибудь перепасть.
— Да-да-да! — обрадовалась Верна. Завязав узел, она оборвала нитку и воткнула иглу в игольницу. — Для графини готовит месье Копе. А он когда-то готовил на королевской кухне! Идемте скорее. У печи погреемся, разговоры послушаем.
— Там шумно, — капризно протянула я, чтобы мои действия со стороны не выглядели, как желание выпроводить швей из комнаты.
— Так мы на немножко.
— Ну ладно. Потом сразу за работу.
Я не любила шумную кухню, сосредоточие сплетниц. Чувствовала себя там чужой среди напыщенной прислуги графини, однако чего не сделаешь ради Красавчика.
Посидела немного в духоте у печей, а вот дегустировать объедки я отказалась, какими бы вкусными они ни были, и как только Адель и Верна дожевали с блаженным мычанием паштет из гусиной печени и кусочки нежнейшего пирожного, приготовленного месье Копе для графини, я вернулась во флигель.
Закрыла окно и, проверив аккуратность стежков швей, дала новые задания.
Так мы и шили: строчка за стройкой. Отглаживали швы и снова шили.
Монотонная работа убаюкивала. Я начала клевать носом, что не удивительно, учитывая, что в последние дни я мало спала.
— Вам бы умыться, — посоветовала Верна. — Или на улице снег пожамкать. Сразу проснётесь.
— Дошью, отпущу вас и умоюсь. —
— Вы устали, да и у нас ещё есть работа на кухне, — Верна затянула узел и заглянула через плечо напарнице, чтобы посмотреть, как быстро та дошьет рукав.
— Мне немного осталось дошить. Вот тут, — показала Адель.
Я готова была отпустить швей, как вдруг громкий вскрик мамы вырвал меня из сонливости.
Вскочив со стула, я скорее бросилась к ней.
Мама стояла у окна, в своей крохотной комнатушке, и всхлипывала.
— Мамочка? Что с тобой? Что случилось? — я подбежала к ней, обняла.
А она, смеясь, махнула рукой на окно.
— Смотри, что Шарль принес из оранжереи.
Я перевела взгляд и увидела на подоконнике вазочку, в которой стояла душистая белая роза.
— И из-за этого ты плачешь? — изумилась я, не понимая, что на маму нашло.
— Шарль просил, чтобы я передала тебе маленький подарок. И вот… увидев его, я теперь уверена, что ты у меня везучая девчонка! — Мама подняла пухлую руку, от которой пахло миндалем и корицей, и потрепала меня по щеке, как маленькую девочку. — Видишь, не зря мы приехали к ди Брассам.
— Я думала, что что-то случилось!
— Радость случилась, но ты как всегда слепа. Я бы на твоём месте прыгала от восторга.
— Ох, мама! — проворчала я. Вышла из её комнатки и вернулась в свою.
— Мы закончили, — обрадовали меня швеи. — Мы сейчас спешим, а завтра с утра придём.
Поднявшись с мест, они положили на стол аккуратно сложенные детали униформы.
Я так устала, что махнула рукой, отпуская их.
Легла пораньше, встала тоже рано, когда ещё на улице было темно, зажгла лампу и, проверяя работу швей, впала в оторопь и шок от новой подлости.
Глава 11
Проверяя сшитые детали, я развернула недошитую ливрею дворецкого и с ужасом увидела, что на золотом гербе ди Брассов ткань смачно прожжена утюгом!
Сюртук выпал из моих рук.
По наитию я развернула недошитое платье экономки и… увидела, что подол тоже в нескольких местах прожжен!
Вот же гадины!
Я упала на колени и разрыдалась.
Не справилась я. Угодила в ловушку, всего-то отлучившись на минуту, когда мама вскрикнула.
Я не верила, что она могла быть замешана в подлости, но именно в тот момент злодейки совершили гадость.
Мне было страшно, обидно, горько, ещё и сомнения грызли, разрывая сердце на кусочки.
Закусив руку, чтобы рыданиями не привлечь чужого внимания, я судорожно думала, что же теперь делать?
Решение пришло само собой. И как только я приняла его, тяжесть упала с плеч.
Нет, таким подлецам и негодяям я Красавчика не отдам!
Выгребу отложенные золотые, которые копила на мечту, заплачу за испорченные ткань и вышивку. Хорошо, что испортили лишь две вещи. Но больше ноги моей здесь не будет!