Усатое наследство Изабеллы
Шрифт:
Я уеду куда-нибудь. Туда, где меня никто не знает, где меня не найдут. И… начну все с начала! Красавчик мне поможет.
А мама… мама пусть сдает мою комнату и живёт как хочет! Потому что её капризы и меня не доведут до добра! Уже перечеркнули всё, к чему я так долго стремилась, к чему так упорно шла, отказывая себе в каждой мелочи.
Слёзы текли по щекам. Я чувствовала себя самой несчастной на свете.
Тихое пошкрябывание за дверью вернуло меня к действительности.
Сейчас
Когда он проскользнул в комнату, я закрыла дверь и подперла её стулом, чтобы всякие не входили без разрешения.
— О-ой… — протянул печально друг, поглаживая меня по колену лапкой и разглядывая моё красное, зарёванное лицо. — Вижу, нельзя тебя, Изабелла, оставлять одну.
Я хотела рассказать другу о беде, но не смогла, снова горько разрыдалась.
О причине он сам догадался. Подошел к недошитым заготовками, поворошил лапкой, принюхался и, оценив масштаб неприятности, утробно зарычал:
— М-м-ррр!
— Они… Прожгли… Ик… Когда я… Ик… На минутку отлучилась.
Сказала и попятилась от разъяренного Красавчика. На него, со вздыбившейся шерстью и круглыми от негодования и ярости глазами, было жутко смотреть.
— Прости. Я… Ик. Я отдам все золотые. Но тебя никому тебя не отдам!
— Мр-ра! — пугающе жутко рыкнул Красавчик, выгибая спину и, выпустив острые когти, с шипением исполосовал воздух.
— Прости, Красавчик. Я очень старалась. Но… — шмыгнула носом и закрыла лицо ладонями.
— Я сержусь не на тебя, — он перестал издавать пугающие звуки. — Я очень тронут, Изабелла, твоим решением.
Красавчик подошёл, встал на задние лапы, обнял передними мои ноги и ласково потерся о них лбом и мордочкой.
— Но это будет несправедливо. Это твои золотые. Не их.
— Ты мне дороже.
Я опустилась на колени и обняла его, поглаживая по взъерошенной шерстке.
— Сейчас успокоюсь, — вытерла щеки и глаза. — Потом пойду и расскажу…
— Нет, — спокойно, но строго и решительно отчеканил Красавчик.
Такой тон я ещё никогда от него не слышала. Это была не просьба. Это был настоятельный совет. И не кота, а уверенного в себе мужчины, который покровительствует и протягивает руку, точнее лапу помощи.
Сперва мысль показалась мне странной, но… совсем не много, потому что я уже давно поняла, что Красавчик для меня не просто говорящий кот, а кто-то более значимый. Это невозможно объяснить. Если кому-то скажу, меня посчитают сумасшедшей. Но я перестала общаться с мужчинами, думать о выборе супруга, стоило другу появиться в моей жизни.
— Не делай этого, Изабелла. Лучше открой окно,
Он запрыгнул на стол, подошел к краю и, поторапливая, постучал по узкому стеклу с морозными рисунками.
— А ты куда? — заволновалась я. — Тебе опасно здесь бродить.
— Ещё не знаю. Жди. И пока никому ничего не говори. Лучше притворись, что спишь.
— Хорошо!
Я открыла створку, стала сметать жесткий снег.
Пальцы быстро замерзли, покраснели, но я не обращала внимания на боль.
Как только расчистила, Красавчик выбрался на выступ, потоптался, прицелился и ловко прыгнул на раскидистое, заснеженное дерево, росшее под окном. По нему перебрался к кусту, сугробу, а потом побежал по двору…
Провожая друга взглядом, я не находила себе места, переживая за Красавчика больше, чем за себя. Даже холода не ощущала. Но, если буду стоять у распахнутого окна в одной сорочке, вызову подозрения.
Когда друг пропал из виду, я, стараясь не шуметь, опустила створку, потушила лампу и забралась под одеяло.
Время остановилось. Минуты потянулись мучительно медленно.
Чтобы не вскочить и не начать мерить комнатушку шагами в ожидании возвращения друга, я принялась придумывать объяснения, как испортила золотое шитье и дорогой бархат?
Ничего дельного в голову не приходило. Да и не имело значения. Ведь всё, что я ни скажу, слушать не станут.
Ещё теплилась надежда, что Верна и Адель совершили подлость из ревности, однако что-то подсказывало, что причина не только в любимом лакее графини, а скорее в Красавчике.
Глава 11. 2
— Ширк, ширк… — услышала за дверью знакомое пошкрябывание. Скинула одеяло и метнулась к двери.
Открыла с замиранием сердца и очень обрадовалась, увидев невредимого Красавчика, притащившего какой-то скомканный кусок чёрной ткани.
Втащив его волоком в комнату, Красавчик радостно сообщил:
— Смотри, что я нашёл!
Я опустилась на колени, развернула ткань, вывернутую наизнанку, и, увидев, что это бархатная ливрея с целым гербом ди Брассов, зажала рот рукой, чтобы не закричать от счастья.
— Красавчик! Это самое настоящее чудо! Откуда?
— Из сундука со старьём. Не зря я обыскал здесь каждый угол.
Моё ликование придало сил уставшему другу, и он, радуясь, затанцевал, мило переступая с лапки на лапку и покачивая пушистой головой.
— А он как новый, — провела я по идеальному ворсу ладонью. — Его будут искать?
— Ещё не скоро. Размер не подходит Близару, так что ты можешь выпороть герб, кусок бархата и заменить. Главное, не мешкай. А я пока принесу ещё кое-что.