Условия соглашения
Шрифт:
Вероятно, он заслужил наказание, но это не означало, что он хотел, чтобы это произошло. Ривер окинул взглядом множество плетей, кнутовищ и лопаток, висевших на стене темницы. Он ожидал, что почувствует, как одна из них ужалит его в зад, как только Фил проснется.
Он был удивлен, обнаружив, что Фил уже встал и разгружает посудомоечную машину на кухне. Ривер послушно опустился на колени, склонив голову. Он хотел извиниться, но боялся, что это только ухудшит ситуацию. Фил молча коснулся макушки Ривера, давая ему понять, что он может подняться. Иногда он превращал это простое действие
– Учитель?
Фил не смотрел в его сторону. Просто продолжал убирать стаканы в шкафчик.
– Да?
– Прости.
Фил закрыл шкафчик, затем посудомоечную машину, каждое движение было медленным и обдуманным. Наконец, он повернулся лицом к Риверу.
– Я не потерплю, чтобы ты пытался меня к чему-то принуждать. Если ты устал от рабства...
– Не устал.
– Тогда почему?
Ривер сглотнул, в голове у него стучало.
– Я был пьян.
– Он знал, что это слабое оправдание.
– И этого мне следует ожидать каждый раз, когда ты перебрал?
– Нет. Я просто...
Он замолчал. Через мгновение Фил толкнул его локтем.
– Что?
– У меня был плохой день. Заходил Терренс.
– Но он не мог винить в этом только своего бывшего. Ривер глубоко вздохнул и заставил себя произнести эти слова.
– Я чувствую, что ты такой отстраненный. Как будто, даже когда мы занимаемся сексом, ты всего лишь наблюдатель. Я просто хотел почувствовать, что ты так же увлечен, как и я. Как будто у нас равные интересы, полагаю.
– Это не так. Таков уговор. Я отдаю приказы, а ты им подчиняешься.
В сердце Ривера боролись разочарование и гнев. Одновременно в голове отдавалась боль.
– Я тебе совсем не нравлюсь?
– Это не то, что я говорил, и мне жаль, если я намекал на это прошлой ночью. Я был зол, но с моей стороны было мелочно пытаться причинить тебе такую боль.
Это заставило Ривера почувствовать себя немного лучше.
– Что теперь будет?
– Ты мне скажи. Если ты решишь остаться, ты будешь наказан.
– А если я уйду?
– Тогда между нами все кончено.
Чудовищность этого заявления потрясла Ривера.
– Вот так просто?
– Вот так просто, - ответил Фил.
Ривер сглотнул, его грудь теперь болела почти так же сильно, как и голова.
– Для тебя вообще имеет значение, что я выберу?
– Ривер, - сказал Фил, и его голос смягчился.
– Это очень важно для меня. Но я очень четко объяснил свои условия. Я не позволю, чтобы надо мной издевались. Особенно, когда дело доходит до секса.
– Он подошел на шаг ближе, но не коснулся Ривера.
– Я хочу, чтобы ты был здесь. Но ты тот, кто должен решить остаться.
Ривер кивнул, раздумывая. Он не понимал, почему Фил должен был держаться так отстраненно. Он не был уверен, что хочет подвергнуться тому наказанию, которое задумал Фил, но когда он подумал о возвращении домой, в свою пустую квартиру, о возвращении к жизни, которая была у него после Терренса, до Фила, в горле у него образовался небольшой комок.
Все лучше, чем это.
– Я останусь, - тихо сказал он.
–
Если Фил и почувствовал облегчение, то не подал виду. В ответ он лишь развернулся на каблуках и ушел. Он зашел в кладовую и вернулся оттуда с ведром в руках, которое передал Риверу. Внутри Ривер нашел щетку для мытья посуды и пару наколенников.
– Если ты голоден, то сначала поешь. Но после этого тебе придется вымыть пол на кухне. На тебе не будет ничего, кроме этих наколенников и ошейника, чтобы ты помнил, кому принадлежишь и какова твоя роль. Ты будешь тереть, пока я не перестану сердиться. Это понятно?
Ривер не был уверен, почувствовал ли он облегчение. Если бы его отшлепали, это было бы больно, но, по крайней мере, все закончилось бы быстро. Вместо этого он простоял бы на коленях бог знает сколько времени, почти голый, в ярком, неумолимом свете кухни Фила.
Тем не менее, он не собирался спорить. Он и так уже достаточно расстроил Фила.
– Да, учитель.
Ривер заставил себя немного позавтракать, чувствуя, как сводит желудок. Он проглотил три таблетки ибупрофена, надеясь, что они утихомирят стук в голове. Покончив с этим, он спустился в темницу и разделся. Он надел ошейник и наколенники и вернулся на кухню. Фил сидел в гостиной и читал, в то время как Ривер приступил к своей работе.
Мыть пол было утомительно, но это давало ему достаточно времени для размышлений. Иногда он думал только о движении щетки по плитке. Иногда он чувствовал на себе взгляд Фила. В такие моменты он колебался между унижением и возбуждением. И это, наверное, было самым большим сюрпризом из всех - возбуждение. Когда Ривер передвигался на четвереньках, его член и яйца тяжело раскачивались между ног. Иногда, когда Фил смотрел на него, Ривер невольно представлял, что Фил стоит у него за спиной. Он мечтал о том, что наконец-то почувствует Фила внутри себя. При этой мысли он возбудился, и его предсемя закапало на пол, который ему пришлось мыть.
Позже возбуждение сменилось дискомфортом. Он не привык находиться на четвереньках в течение столь длительного периода времени. Ошейник натирал шею. Его голова все еще болела, а колени и спина начали ныть. К счастью, он наконец добрался до дальней стены.
– Я закончил, учитель.
– У тебя будет перерыв на сорок пять минут, - сказал Фил, не отрываясь от книги.
– Потом ты начнешь сначала.
Ривер подавил раздражение. Он забыл, что Фил сказал «пока я не перестану злиться», а не «пока ты не закончишь мыть пол». Риверу понадобилось время, чтобы сходить в туалет, размять затекшие мышцы и перекусить. Затем он вернулся к работе.
Теперь чувство дискомфорта отошло на второй план. В первую очередь его занимал гнев. Да, он нарушил правило, но какое же это было глупое правило! Он не пытался запугать Фила. Он не имел в виду бунт. Он просто хотел увидеть, как Фил наслаждается. Он хотел чувствовать, что Фил был участником секса, а не сторонним наблюдателем. Его беспокоило, насколько отстраненным часто был его Учитель, даже в самые интимные моменты. Все, чего Ривер хотел - чтобы Фил по-настоящему расслабился. И что он получил за свои усилия? Унижения и физический труд.