Условно пригоден к службе
Шрифт:
Чтобы показать это яснее, приведу отрывок из письма.
_* 20 апреля 1997 года
Уважаемый господин Вильгельм, уважаемый господин Ульбауэр,
Сегодня я пишу вам согласно изречению: "Вы будете смеяться, но я говорю серьезно". (…(
Потому я с большим сожалением сообщаю вам, что я собираюсь сначала взять отпуск на шесть недель с последующей целью окончательно завершить мою работу для Федеральной разведывательной службы.
Как вы знаете, я кадровый офицер и на добровольной основе занимаюсь моей нынешней деятельностью. Но в сложившихся обстоятельствах я не могу
(…(нападки на меня не прекращаются и даже усиливаются. И злонамеренная клевета, направленная против меня, приносит свои плоды. С тем, что делает господин Фёртч и его семейная клика, я больше не хочу иметь никакого дела.
Я ощущаю глубокое недоверие, возникшее в результате кампании против меня. И я могу это даже понять. Но я предотвращу все это, уйдя из БНД и избавившись от какого-либо влияния на меня некоторых господ.
1. Я ответственен перед моей семьей (…(
2. Я ответственен перед моим коллегой Фредди, здоровье которого сильно пошатнулось после последних событий, тоже связанных с начальником Пятого отдела. Я должен предотвратить, возможность того, что такой порядочный и прилежный сотрудник, который прекрасно показал себя, постепенно будет погублен.
3. И не в последнюю очередь я ответственен перед моими источниками и агентурными помощниками, которые безмерно доверились мне. Это доверие большей частью уже не оправдано, потому что обращение начальника Пятого отдела и начальника управления подразделения 13 А, к примеру, с данными о настоящей личности агента "Уленшпигеля" было беспрецедентно безответственным.
Теперь по отдельным моментам (…(
(…(особенно по истечении времени я документировал встречи и контакты намного позже, чем они происходили, и составлял соответствующую картину. Между 1991 и 1995 годами я провел около 850 встреч.
(…(Я не буду оправдываться ни за что, случившееся в это время. (…(Я никогда не терял из виду цели и задачи собственной Службы и делал все, чтобы добиться успеха.
(…(Благодаря этим материалам Федеральная разведывательная служба, по ее собственной оценке, в том, что касалось сбора военной информации о государствах СНГ, стала самой информированной разведкой мира.*_
Нюрнберг – операция "Мяч"
_* Хотя я, повинуясь чувству долга, принял участие в операции "мяч", я ни в коем случае не был ее причиной. Некоторые ответственные лица, похоже, спутали эти два понятия… Поскольку это было и есть моим понятием о лояльности, и, как я знаю, вы разделяете это мое мнение. К сожалению, мои тогдашние начальники считали иначе. Конечно для шефов, которых эти события затронули, это было неприятной ситуацией. Но вместо того, чтобы отвечать за случившееся, случилось(…(, все пытались скрыть, затушевать произошедшее (…(
(…(Начальник управления 13 А уже тогда давал мне советы вроде "Вы больше не должны плыть против течения" или "Не боритесь против системы, боритесь вместе с ней". С таким извращенным представлением о лояльности я никогда не мог согласиться. Все, кто знает меня, и относятся
Но теперь этому ярко выраженному чувству долга пришел конец. Я не хочу, чтобы меня называли "человеком, гадящим в своем собственном доме". Возможно, я не вправе критиковать определенные уровни управления Службы. Но я никогда не буду замалчивать правду по причине обычного некритического оппортунизма. Это не для меня. (…(
Основные моменты:
Я убежден в том, что в разведке можно работать чисто. Решающим моментом этого является отношение к людям, а под ними я понимаю как сотрудников, так и агентов. Я на своем опыте доказал, что такое возможно. В какой степени наши информаторы чисты и честны по отношению к нам – это всегда трудный вопрос… В большой степени это была работа некоторых лиц из реферата 13 А, проявивших себя по отношению ко мне как грязные интриганы… Я хотел бы только вспомнить фразу моего нюрнбергского шефа, предложившего сдать в полицию одного нашего оперативного курьера, отказавшегося продолжить работу на нас.
Мне понятно, что из-за меня возникли хлопоты. Однако я должен был воспринимать вещи такими, каковы они есть. Этого я ожидал и от моего руководства. Но им это было не по душе…
(…(Конечно, можно спорить о моем поведении. Общая ситуация и все нападки известных личностей обеспокоили меня. Но я должен был высказать то, что знал, потому что считал эти факты чрезвычайно важными. Но реакция на это меня больше уже не удивляет. Тем не менее этим лицам придется признать, что я не буду безучастно сидеть, как кролик перед удавом.
С лучшими пожеланиями и счастливо оставаться на забытом посту*_
Критическое состояние здоровья
Нашим следующим шагом было совместное посещение врача. Речь шла при этом не просто о каком-то медике, а о бывшем "оберфельдарцте" – подполковнике медицинской службы – пуллахского "лагеря" БНД. Он тоже недавно попал в немилость у своих начальников и потому, оставив БНД, открыл свою маленькую практику на юге Мюнхена. Причиной были глубокие расхождения во мнениях. Для доктора на первом мечте стоял человек, а потом работа. Для БНД часто было как раз наоборот. Для определенных руководителей человек вообще не имел никакого значения, служа лишь средством для достижения цели. Здесь любили предательство, но ненавидели предателей. Здесь ценили сотрудничество, но презирали сотрудников.
Это был первое большое расхождение. Второе состояло в том, что интересы Службы с одной стороны и врачебная тайна и заботливость с другой стороны были несовместимы. БНД ожидала тут совсем другого, а именно – хотела знать о возможных болезнях сотрудников и манипулировать ими. Но на это наш доктор, старый военный врач, никогда не мог пойти. Он не мог терпеть никаких злоупотреблений в своей работе. Самоотверженно заботился он о сотрудниках Службы и о членах их семей. Пациенты могли говорить с ним откровенно, не боясь упоминать о проблемах на работе или в семье. Кроме того, причины болезней, которые нередко были связаны с проблемами на работе, всегда оставались, так сказать, "внутри семьи".