Устремлённая в небо
Шрифт:
Диоды в моем шлеме остыли, пока я отрабатывала задания. Адмирал считала, что может по каким-то показаниям определить, превращусь ли я в труса? Что за безумие?
Но отвлекаться на это времени не было. Кобб заставлял нас уклоняться от обломков, разворачиваться при помощи энергокопья и перезаряжать щит. Это было по-хорошему утомительно, и я подумала о Биме всего один раз, когда осознала, что теперь никто не жалуется, что нам не позволяют использовать оружие.
Когда Кобб наконец-то отпустил нас, я готова была свернуться
– Эй, Артуро, – Нед встал и потянулся, – эти проекторы очень хороши. Как думаешь, они способны воссоздать мир, в котором ты был бы не таким паршивым пилотом?
– Для этого нам требуется лишь одно – отключить твою рацию, – парировал Артуро. – Уверен, мы пошли бы вперед семимильными шагами, если бы нам не приходилось слушать твою неумолчную болтовню. Кроме того, насколько я припоминаю, это ты в меня врезался.
– Ты стоял у меня на пути!
– Ребята, ребята, – вмешалась проходившая мимо Бита. – Неужели нельзя помириться? Давайте сойдемся на том, что вы оба паршивые пилоты.
– Ха! – возмутился Артуро. – Вот увидишь – однажды я заставлю тебя проглотить эти слова, Бита!
– Я достаточно голодна, чтобы проглотить их прямо сейчас, – сказала она, – если добавить к ним приличный соус. Ох, хоть бы столовая еще не закрылась! Жучик, можно я съем твой десерт?
– Что? – переспросила Киммалин, выглядывая из-под привязных ремней – она всегда сворачивала их и аккуратно складывала на сиденье, прежде чем покинуть кабину.
– Ты ведь такая добрая и к тому же упитанная, – сказала Бита, – поэтому я рассчитываю, что ты уступишь, если на тебя как следует надавить. Ну так что – можно я съем твой десерт?
– Благослови тебя звезды, – отозвалась Киммалин, – но попробуй только тронь мой пирог – руки поотрываю. – При этих словах она густо покраснела и прикрыла рот ладошкой.
– Смотри, Бита, ведь поотрывает, – пошутила я. – Добрых всегда следует опасаться в первую очередь.
– Угу, – согласилась Бита, – что верно, то верно… – Осознав, что это сказала я, она резко замолчала, отвернулась и пошла к двери.
Я уже знала этот ее взгляд. С тех пор как Йорген сообщил всем, что я дочь Ловца, отношения между Битой и мной изменились.
Все остальные тоже вышли из класса. Я вздохнула и стала собирать рюкзак, готовясь к утомительной дороге обратно в пещеру. Но когда закинула его на плечо, то вдруг обнаружила, что ФМ не ушла. Она стояла у стены и смотрела на меня. Она была такой высокой и красивой… Став кадетами, мы придерживались тех же стандартов в одежде, что и полноправные пилоты. В обычной жизни нам разрешалось надевать либо комбинезон, либо уставную форму ССН – по желанию. Но в случае приказа немедленно вылететь на задание мы должны были успеть срочно переодеться в летный костюм.
Большинство из нас носило комбезы – это было удобнее всего. Большинство, но не ФМ. Кроме тех сверкающих ботинок,
– Спасибо, – произнесла она, – за твои слова. Про Бима, Утро и звезды.
– Тебе это не показалось «излишне агрессивным»? – спросила я.
ФМ вечно жаловалась, что все мы чересчур агрессивны, но мне это представлялось бессмыслицей. Разве агрессия – не суть войны?
– Ну, чаще всего ты несешь полную чушь, – ответила ФМ. – Пустая бравада как оправдание назойливых ура-патриотических лозунгов, которые тебе вдалбливали всю жизнь. Но то, что ты сказала сегодня, шло от сердца. Я… мне нужно было это услышать. Спасибо.
– Странная ты какая-то, ФМ, – пробормотала я, почти ничего не поняв из ее речи.
Сидящий за столом Кобб фыркнул и посмотрел на меня, оторвавшись от своей писанины. «И ты еще называешь кого-то странным?» – словно говорил его взгляд.
Я вышла вместе с ФМ в пустой коридор. У других кадетских звеньев занятия закончились еще час назад.
– Я хочу уточнить, что не ставлю тебе в вину твой менталитет, – сказала ФМ, пока мы шагали рядом. – Ты – продукт огромного социального давления, вгоняющего молодежь во все более агрессивное состояние духа. Я уверена, что в глубине души ты милая.
– Вообще-то, нет, – ухмыльнулась я. – Но я не против, чтобы меня недооценивали. Возможно, креллы сделают то же самое, и тогда я смогу насладиться изумлением в их глазах, прежде чем вырву эти глаза из черепов.
ФМ посмотрела на меня с ужасом.
– Если, конечно, там, под их скафандрами, есть глаза. Или черепа. Ну, что бы там у них ни было, я это вырву. – Я посмотрела на нее и улыбнулась пошире. – Я шучу, ФМ. Я говорю так, потому что это прикольно. Ну, как древние истории, понимаешь?
– Я не читала эти древние истории.
– Тебе бы они, наверное, не понравились. Почему ты все время твердишь, что мы слишком агрессивные? Ты что, не такая же Непокорная, как остальные?
– Меня растили как Непокорную, – ответила ФМ. – Но теперь я предпочитаю быть тем, кого внизу называют Спорщиками. Им, как и мне, не нравится, какими методами ведется война. Я считаю, нам следует сбросить гнет военного правительства.
От потрясения я остановилась как вкопанная. Ничего подобного мне раньше слышать не доводилось.
– Выходит, ты трус?
ФМ вспыхнула и выпрямилась, став еще выше.
– Мне казалось, что уж кто-кто, а ты не должна бы разбрасываться подобными словами!
– Извини, – сказала я и тоже покраснела. ФМ была права. Но все-таки я плохо понимала, что она говорит. То есть слова-то я понимала, но не их смысл. Сбросить военное правительство? А кто же тогда будет отвечать за ведение войны?