Утешительная партия игры в петанк
Шрифт:
Она оказалась еще красивее, чем он мог представить себе на ощупь…
Натянул одеяло ей на плечи и схватил блокнот. Осторожно отвел в сторону волосы, запретил себе еще раз целовать эту родинку, боясь разбудить ее, и нарисовал самую высокую вершину в мире.
Корзина валялась вверх дном, бутылка пуста. Сжимая ее в своих объятиях, рассказал ей, как добирался до нее. Начиная с детских игр в шары, вернее в разноцветные стеклянные шарики, и до Мистенгета, уцелевшего-таки в то утро, когда он, прижав его к груди, полуживой
Рассказывал ей об Анук, о своей семье, о Лоранс, о профессии, об Алексисе, о Нуну, признался, что полюбил ее с первой же минуты, у того огромного костра, что так и не отдал брюки, в которых был тогда, в химчистку, чтобы сохранить в карманах опилки, оставшиеся у него после ее первого рукопожатия.
Впрочем, полюбил не только ее. Но и ее детей тоже… Да, ее, потому что все эти дети — они ее, и хоть она и не хочет это признать, но какие бы они ни были разные, все они на нее похожи… Абсолютно такие же, удивительно sparky.Боялся, что будет слишком взволнован и возбужден, не сможет с ней заниматься любовью так, как представлялось ему в мечтах, но все ее ласки, признания, слова… Да и бутылка пошла впрок, и нотки меда и цитрусовых, такие же, как в той, первой…
Его жизнь, его история… Наконец он излил душу и любил ее соответственно. Честно, в хронологическом порядке. Сначала, как неуклюжий подросток, потом как прилежный студент, потом, как молодой амбициозный архитектор, потом, как перспективный инженер, и наконец, и это было лучше всего, как сорокасемилетний мужчина, отдохнувший, обритый и счастливый, покоривший высочайшую из вершин, о которой никогда и не помышлял, так что тем более не мог и мечтать, и никакого тут флага ставить не нужно, только тысячи поцелуев встык, и вот она самая ценная из его формочек.
Ее тело. Крошить. Кусать. Лакомиться. Как она захочет…
Почувствовал, что ее рука ищет его, закрыл блокнот и убедился, что не ошибся в перспективах…
— Кейт?
Он только что открыл дверь.
— Да?
— Они все здесь…
— Кто?
— Твои собаки…
— Bloody Hell [348]
348
Здесь: Черт возьми! (англ.).
… И лама тоже.
— Оооо-о-о… — стоны из-под одеяла.
— Шарль? — услышал он ее голос у себя за спиной. Он сидел на траве. Ел персик цвета утреннего неба.
— Да?
— А ведь так будет всегда…
— Нет. Будет еще лучше.
— Нам не дадут поко…
Не успела закончить фразу. Впилась в губы со вкусом персика.
12
— Ну что..? Нашел свой клевер-четырехлистник? [349]
— Почему
— Просто так, — усмехнулась Матильда. Она сидела на подоконнике.
— Мы вроде завтра уезжаем…
— Мне надо ехать, но ты можешь остаться еще на несколько дней, если хочешь… Кейт подбросит тебя на вокзал…
— Нет. Я поеду с тобой.
— А ты… Ты не передумала?
— Насчет чего?
— Насчет твоих условий опеки и проживания.
— Нет. Поживем-увидим… Я приспособлюсь… Это мой отец, боюсь, окажется не у дел, но ничего… я даже не уверена, что он заметит… А мама… Нам обеим так будет лучше…
349
Символ удачи.
Шарль на пару минут отложил свои бумаги и повернулся к ей:
— Никогда не могу разобраться, когда ты говоришь серьезно, а когда выпендриваешься… Догадываюсь, что тебе сейчас нелегко, и твоя веселость кажется мне подозрительной…
— А что я, по-твоему, должна делать?
— Не знаю… Могла бы на нас обидеться, например…
— Да я смертельно на вас обижена, можешь не сомневаться! Вы гады, эгоисты, обманщики. Как и все взрослые… К тому же я страшно ревную… Теперь у тебя куча детей помимо меня и ты вечно будешь торчать в деревне… А некоторые вещи из интернета не скачаешь…
— А что Сэм поедет с нами, тебя это не напрягает?
— Неа. Он прикольный… И потом, мне любопытно увидеть, как этот парень будет смотреться во дворе Н4. [350]
— А если ничего не получится?
— Что ж, тогда и будешь рвать на себе волосы… Хи-хи-хи.
Всем домом пошли провожать их до вокзала, Кейт уже не нужно было исчезать, чтобы попрощаться с Шарлем: на следующей неделе он вернется за своим постояльцем.
Спровадил ребятню, снабдив их мелочью около автомата с конфетами, схватил свою возлюбленную за шкирку и поце…
350
Престижный лицей «Генрих IV» (Henry IV) в Латинском квартале.
«Ваааууу», раздалось со всех сторон, Шарль отпрянул, чтобы они замолчали, но Кейт снова прильнула к его губам, погрозив кольцом тем, кто видать забылся.
— Фигня, — насмешливо заявил Ясин, — американцы из книги рекордов Гинесса целовались без остановки тридцать часов пятьдесят девять минут.
— Не волнуйся, мсье Картошка. Мы еще потренируемся…
13
Своей стрижкой «под ноль» Шарль произвел сенсацию. Вернулся загорелый, располневший, поздоровевший, вставал рано, работал легко, предложил Марку взять его на постоянную работу, записал Самюэля в лицей, купил кровати, письменные столы, отдал комнаты детям, а сам разместился в гостиной.
Спал на диван-кровати 0,9 в ширину и страдал, что слишком много места.
Имел продолжительную беседу с мамой Матильды, она пожелала ему удачи и спросила, когда он заберет свои книги.
— Судя по всему, ты всерьез занялся интенсивным животноводством?
Не знал, что ответить. Повесил трубку.
Улетел в Копенгаген и вернулся через Лиссабон. Начал готовить почву для нового вида деятельности: вместо тендеров, волокит и ответственности — консалтинговые услуги. Каждый день рисовал ей письма и приучил ее подходить к телефону.