Утонувший в кладезе
Шрифт:
— Сударь, это не составит большого труда. Я заставлю вашу служанку признаться в том, что она варяжская лазутчица. И что завербовали ее вы… Найдутся и другие свидетели.
— Но ведь это магическое насилие! — воскликнул Свет. — Вы же займетесь Ночным колдовством!
— Ничего, Семаргл простит мне сие маленькое прегрешение. Абы не случилось гораздо большее лихо!..
Мысли понеслись в голове чародея вскачь.
Это что же получается?.. Выходит, Кудесник не боится изменения своей личности? А вот оставить меня на свободе
— Скажите, Кудесник, чем я так выделяюсь среди остальных, что вы меня боитесь?
Остромир фыркнул:
— Я вас боюсь?! И это говорит человек, сидящий в «Маловом приюте»!..
— Боитесь, боитесь… Иначе бы вы не пришли сюда. Вы могли судить меня и разрушить мой Талант без нынешнего нашего разговора. Однако вы пришли…
— Дичь!
— Нет, не дичь… Вы установили за мной слежку… Ваш соглядатай умер, едва я попытался поинтересоваться причиной этой слежки… Причем умер он от заклятья, совершенно мне неизвестного…
Остромир презрительно скривился.
— А в ментальной оболочке Порея Ерги я обнаружил барьер с абсолютно незнакомой структурой, — продолжал Свет. — И я открыл заклятье, само существование коего необъяснимо с точки зрения волшебной теории… И почему-то вы пришли ко мне ныне, спрятав ауру… И вы способны улыбаться… Я, к слову, тоже теперь способен… И почему-то Кудесник не занимается фехтованием, но ему вроде бы не угрожают известные болезни колдунов… И вы боялись меня уже позавчера, когда я вернулся из Ключграда… Скажите, Кудесник, всеми ли азами волшебной теории я владею? Нет ли каких-то разделов, которые нам не преподавались в школе? И откуда, в таком случае, с оными разделами знакомы вы? Вы ведь заканчивали ту же школу, что и я, и были в свое время обычным чародеем. За какие заслуги у нас чародей становится Кудесником?
Ему показалось, что Остромир испугался столь сильно, что еле-еле справился со своим лицом.
А потом Свет почувствовал, как чужая лапа лезет к нему в мозг. Лапа грязная, корявая, поросшая грубой шерстью. Лапа, пахнущая нескрываемой угрозой…
Ну нет, подумал он. Не выйдет.
И тут же почувствовал, как внутри что-то изменилось. Открылись некие бездонные кладези, ударили из глубин неудержимые свежие ключи, наполнили душу живительной влагой Силы. Словно он забрался к маме на колени…
Он не стал бить. Он легко, не задумываясь, перехватил лапу возле запястья, сжал.
И пораженно замер — при угрозе жизни ответный удар обычно наносился инстинктивно. Потому дело и кончалось смертью нападавшего. Как прошлым меженем…
Кудесник отшатнулся. Руки его затряслись, лицо исказилось, глаза вылезли из орбит. Словно его одолел душитель…
Как бы не получился рядом со мной еще один труп, испугался Свет. Да еще труп самого Остромира! Тогда точно будет повод отправляться на рудники…
И выпустил чужую лапу из захвата.
Кудесник вцепился
— Вы благородный человек, — сказал он неохотно.
— Я простой чародей, — возразил Свет. — А вы глава Колдовской Дружины.
Это была глупая фраза, но Свету показалось, что именно сейчас в разговоре — нормальном человеческом разговоре, а не обмене волшебными манипуляциями! — ей будет самое место.
Кудесник окончательно пришел в себя, отпустил стол.
— Ладно, простой чародей. — Он попытался улыбнуться, но попытка оказалась неудачной — гримаса вынырнувшего из воды утопающего. — Кое в чем вы меня убедили. И я намерен предложить вам сделку.
Так, подумал Свет. Интересный поворот! Это уже похоже на победу…
— В чем заключается сделка?
— Впредь вы не должны любодействовать со своей служанкой, — сказал Остромир. — Вы не должны искать ответы на свои вопросы. Взамен я кое-что вам предложу. И вы должны немедленно дать согласие на мое предложение.
— На какое?
— Я предлагаю вам сменить меня.
— Вы предлагаете мне стать Кудесником? — потрясенно прошептал Свет. — Мне?!
— Да.
— Но я не должен узнавать ответы на свои вопросы?
— Не должны!.. Хотя все равно узнаете.
— Когда?
— В свое время. Так же, как узнал их я.
— А как вы их узнали?
Кудесник покачал головой:
— Нет, чародей! Перво-наперво вы должны дать согласие и принять от меня дела.
А почему бы и нет, подумал Свет. Кто мешает мне дать согласие, а потом добиться-таки своего? Конечно, это будет нечестно, но, похоже, у Кудесников свои понятия о чести, не очень похожие на понятия чародеев…
— Предположим, я соглашусь.
— Тогда вы через четверть часа выходите отсель, возвращаетесь домой. Немедленно избавляетесь от своей служанки. К примеру, заключаете с нею договор, по которому она обязуется жить в Сибири, никогда не покидая ее, а вы, в свою очередь, обязуетесь обеспечивать ее пожизненным содержанием. Она должна… уехать из столицы, как можно дальше и навсегда.
Свету вдруг показалось, что Кудесник хотел сказать: «Она должна умереть»…
— Думается, будут и другие условия…
— Да, будут. — Кудесник смотрел на него пристально, но попытки прощупать Свет не ощущал. — Впредь в вашей жизни ввек не должно быть никаких женщин! Как и положено волшебнику!
— Сплошные «не» и «ни»…
— Разумеется, сплошные «не» и «ни». Кудесник — государственный человек, и всю его жизнь след подчинять интересам государства. Там же, где появляются женщины, интересы государства зачастую отходят на второй план. Это простительно Великим князям — они дюжинные мужчины, — но не волшебникам. Надо же чем-то платить богам за свой Талант!
Это я уже слышал не раз, подумал Свет. Вот только не покидает меня уверенность, что не слышал я многого, что услышать следовало бы…