Увлеки меня в сумерки

Брэдли Шелли

Кулак сжал сердце Герцога. Это было ближе всего к привязанности, которую она признала.

— Тогда не причиняй.

Фелиция замолчала, задумываясь.

— Из всего, через что мы прошли, в течение четырех дней, которые я провела с тобой, я поняла. Мне… нужно твое терпение.

— Солнышко, я дам все, что тебе нужно. Я хочу, чтобы ты была цела и счастлива, что бы ты ни делала.

Слезы, мерцающие на краю ресниц, упали.

— Я была сплошным беспокойством для тебя. Вытаскивая меня из опасности, ты справлялся с моими бедами.

Я не заслуживаю тебя.

Он мягко улыбнулся и поддразнил:

— Ну, есть кое-что, к чему ты можешь стремиться.

Она медленно наклонилась вперед, глаза медленно затрепетали, губы мягко приоткрылись.

Все внутри него прыгало в бурной жизни. Как всегда, Герцог жаждал заполучить ее под себя, мягкую и готовую. Но теперь ему захотелось увидеть сияющую в ее глазах любовь и почувствовать полное принятие ее тела. "Скоро", — пообещал он себе.

Когда он опустил свой рот на ее, они разделили торжественный момент, общий вздох. Его сердце, наполненное любовью, чуть не лопнуло.

Потом зазвонил его телефон. Саймон вынул его из кармана и уставился на дисплей.

Брэм.

— Что? — рявкнул Герцог.

— Тайнан.

Голос Брэма звучал напряженно.

Герцог мгновенно переключил внимание, дыхание остановилось.

— Говори.

— Сегодня утром мы открыли паб Кари…

Брэм остановился и вздохнул:

— Черт. Мы обнаружили его тело. Матиас пытал его. Я никогда не видел ничего более ужасного. Его заживо выпотрошили, большая часть тела сгорела. Должно быть, он страдал… невообразимо.

Боль скользнула через Герцога. Это был их самый наихудший страх. Боже мой…

Рядом с ним ахнула Фелиция. Она подслушала, черт возьми. Брэм напугал ее до чертиков. Но, возможно, знание худшей опасности магического мира убедило бы ее, что ей не место рядом с гробницей Морганны.

Он схватился за телефон.

— Черт возьми, как мы позволили этому случиться?

— Мы пытались остановить Тайнана от поездки к Матиасу. Идиот настоял.

Брэм снова вздохнул, он звучал таким усталым.

— Поскольку Шок привел его к Матиасу и ничего не сделал, чтобы предотвратить смерть Тайнана, я думаю, это говорит нам, кому принадлежит его преданность.

Герцог давно подозревал правду. Еще одно доказательство больше разозлило его.

— Я голосую за то, чтобы убить этого сукина сына.

— Аминь. Смерть Тайнана бросает Совет в еще один кровавый хаос.

Конечно. С уходом Тайнана Братья Судного дня потеряли большое влияние на магический Совет. Теперь, вместо только одного голоса, Стерлинга МакТавиша, дяди Лукана и Кейдена, чтобы склонить Совет на свою сторону, им понадобятся два.

Поскольку Тайнан умер без наследников, неизвестно, кто заменит его и не будет ли волшебник расположен к Матиасу. Черт! Последнее, что теперь нужно магическому миру, это больше суматохи.

— Я думаю, что вы с Фелицией должны присоединиться к нам и остаться где-то рядом с пабом Кари, — сказал Брэм.

— Мой дом почти восстановлен.

У меня были люди, работающие днем и ночью. Мы должны перегруппироваться. Вместе безопаснее. Фелиция может достаточно дистанцироваться от остальных, чтобы не вмешиваться в нашу магическую безопасность. Мы усилим ее защиту людьми.

Он вздохнул.

— В эту игру ты играешь с Матиасом… мы потеряли воина, и Матиас начинает показывать нам, на что он действительно способен. Опасность как никогда велика.

Конечно.

— Мы будем там в ближайшее время.

— До тех пор будьте осторожны. Я не должен говорить тебе, как плохо будет для всех нас, если Матиас доберется до Фелиции.

Одно лишь предположение заставило сердце Саймона остановиться и страх прожечь вены. Сон Брэма, в котором Матиас схватил ее, мигом вспомнился. Герцог покрылся холодным потом.

Мгновение спустя с тяжелым сердцем и мыслями он закончил звонок. Он посмотрел на Фелицию и увидел, как она дрожит. Ее глаза наполнились слезами. Отчаявшись утешить ее, Герцог открыл рот, чтобы заверить ее, что она никогда не будет страдать, как Тайнан, а затем закрыл его. Это было единственное обещание, которое он не мог дать, как бы сильно он этого ни хотел.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя от Матиаса.

— Я знаю.

Герцог молча задавался вопросом, будет ли этого достаточно. Он закрыл глаза, и Фелиция тоже подумала об этом.

В мрачной тишине снова зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей. Мейсон.

Герцог колебался. Сейчас не время разбираться с братом и драмой из-за ревности.

— Позволь мне ответить, — сглотнула она. — В моем сердце он все еще мой друг. Мне нужно сказать ему, как мне жаль, что…

Что она хотела продолжать опираться на Мейсона как на костыль? Черт.

— Ответь.

Фелиция схватила телефон и нажала кнопку ответа.

— Мейсон, я рада, что ты позвонил. Я…

— Не Мейсон, дорогая.

Глубокий бархатный голос мурлыкал ей в ухо:

— Матиас. Мейсон сейчас со мной. Мы с тобой еще не встречались, но обязательно встретимся. Если хочешь, чтобы твой жених и брат твоего любовника вернулся живым, ты поймешь, чего я хочу. Принеси книгу Апокалипсиса и приди сегодня к гробнице.

Глава 16

Бросив обеспокоенный взгляд на Фелицию, Герцог выбрался из машины в Гластонбери, рядом с небольшим пабом, который нажился на мифическом наследии города как легендарный Авалон артурианских знаний. Она говорила очень мало во время всей поездки из Лондона, не поднимая голову от томов Мерлина. Она беспокоилась. Черт побери, как и он сам. Он должен держать ее в безопасности. И что, черт возьми, он скажет своей матери, если что-нибудь случится с братом? Фелиция уже погрязла в чувстве вины и гневе… Если Матиас убьет Мейсона, что это с ней сделает? Бог знал, что он будет нести крест вины в течение следующей тысячи лет.