Ужас глубин
Шрифт:
— Мне кажется, вам не стоит отправляться с нами.
— Думаете, я уже стар для этого, Феникс?
— Если вас убьют, высшая власть в КОГ окажется в руках Прескотта и Рейда. Может, Майклсон время от времени будет заглядывать, если решит вести себя как хороший мальчик.
Треску с понимающим выражением взглянул на Хоффмана. Дом знал, что им не суждено стать лучшими друзьями. Но между этими двумя определенно существовало понимание; они разделяли презрение к некоторым вещам и людям. Если бы Дом меньше знал полковника, совершенно неспособного строить козни и интриги,
Однако вполне могло быть в стиле Треску. Дом решил понаблюдать за ним внимательнее. Да, он недолюбливал Прескотта, но это был его соотечественник, законный глава государства; Дом не помнил, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь шел против армии. Председатель был подлецом, но это ничего не значило. Он не был опаснымподлецом.
— Да уж, — наконец отозвался Хоффман, — я этого больше боюсь, чем пули в лоб.
«Хоффман все сделает как надо. Может, Прескотт струсил, хочет спасти свою шкуру. Ну ничего. Это я переживу».
На самом деле Дома волновало только одно: чтобы Маркус был жив. У него не осталось никого, кроме старого друга.
На военной базе царил хаос. Эвакуация гражданских еще не закончилась, уезжали также служащие вспомогательных армейских подразделений. Для эвакуации были конфискованы все машины. Единственным светлым пятном на этом мрачном фоне было то, что погода стояла теплая и люди вполне могли провести ночь под открытым небом, а не гибнуть от холода, как в Порт-Феррелле. Дом иногда вспоминал Порт-Феррелл и размышлял о том, как бы жилось им сейчас там. Может быть, зря они снялись с насиженного места и приплыли сюда, может, лучше было остаться — пусть самые слабые умерли бы от голода и холода, ну и что?
«Но мы не могли так поступить. В цивилизованном обществе так не делается».
Майклсон стоял на носу «Фальконера» и смотрел на Треску и солдат, готовившихся к отплытию. Он явно собирался отправиться с ними.
— Я заключил сделку с торговым флотом Олливара! — крикнул он. — Хотите посмотреть, что у нас привинчено на носу?
— Жду не дождусь, — проворчал Маркус.
— Я, конечно, не спрашивал, для чего они это использовали.
— Ну же, сэр, покажите нам, — сказал Дом.
Дом до сих пор гордился тем, что он единственный из всего отряда плавал в море, хотя это были просто несколько десантных операций в прошлую войну. Майклсон тогда тоже служил с ними. Он сильно похудел со времен сражения на мысе Асфо, в волосах прибавилось седины, а на лице — морщин, но боевой дух остался прежним. Майклсон обожал хорошую драку и готов был первым в нее ввязаться. Может быть, именно поэтому они с Хоффманом так хорошо ладили.
В последний раз, когда Дом был на борту патрульного судна, на носу был установлен тридцатимиллиметровый пулемет. Другие орудия остались на месте, но пулемет сменил некий предмет, напоминавший гибрид телескопа и ракетной установки.
— Фонтан на горизонте! — хмыкнул Майклсон.
Дом подошел поближе:
— Сэр, да это же гарпунная пушка!
— И гарпун не простой, а со взрывчаткой. Хотелось бы думать, что наши морские братья-бродяги
— Черт, сэр, это будет непросто.
Маркус подошел к странному агрегату и, слегка наклонив голову, осмотрел его:
— Будут водные лыжи. Может, нас даже утянет на дно.
— Я участвую, если вы с нами, сержант, — сказал Майклсон.
— Черт, а почему бы и нет?
— И что вы за него отдали? — спросил Дом.
— Десять ящиков свиной тушенки. Но не волнуйтесь, у нее уже давно кончился срок годности.
Майклсон был в своей стихии. «Фальконер» направился на юг в сопровождении «Ворона» Геттнер и занял позицию в шести километрах от берега. Треску стоял, облокотившись на планшир, рядом с солдатами, и все они пристально рассматривали черную воду в поисках огней, словно хрупкое суденышко могло спасти их от левиафана, проломившего корпус эсминца.
Треску приложил руку к наушнику.
— Это «Зефир», — любезно сообщил он. Значит, он по-прежнему держал автономную связь со своим флотом — у Хоффмана не получилось их отрезать. — Он хочет начать бой. Капитан Майклсон, предлагаю сделать это немедленно. Мы уже потеряли четыре часа. Эти твари не будут ждать целую вечность.
Майклсон хлопнул Маркуса по спине:
— Ну что, будем бросать жребий?
— Это моя работа. — Маркус вытащил из жилета пластины брони, аккуратно сложил их. Дом никогда не видел, чтобы он поступал так перед операцией. — Приготовьте спасательные шлюпки. Если левиафан взорвется, от ударной волны лопнут все сварные швы и вылетят все гайки на этой посудине. — Он махнул в сторону брони и многозначительно посмотрел на Дома. — Наверное, вы все хотите проверить, удобно ли плавать в полном снаряжении?
— Черт! — пробормотал Коул. — А как же морская прогулка вокруг острова?
Майклсон сделал жест, приглашая Маркуса действовать, и тот прошел к пушке. Левиафан светится. По крайней мере, они должны будут заметить его приближение.
«Конечно, если он не всплывет прямо под днищем».
— Я готов! — крикнул Маркус. — Скажите подлодкам, что могут вышибать ему мозги в любой момент, когда пожелают.
ГЛАВА 17
Наша основная задача — остановить наступление СНР в Кашкуре. Силы КОГ удерживают равнины в центре страны и ее западную часть, но СНР расширяет коридоры между областями, занятыми нашими войсками. Перевал Анвегад заблокирован и должен оставаться закрытым, чтобы не дать СНР начать наступление с востока.
Анвегад, восточный Кашкур, тридцать два года назад
Хоффман слышал, что песанги — превосходные воины, но никогда не встречал ни одного солдата-песанга. И сейчас, глядя на шестерых новоприбывших, он подумал, что, наверное, это какая-то ошибка.