Ужас глубин

Трэвисс Карен

Целый мир мог измениться за несколько секунд. Хоффман позволил себе слабую надежду на лучшее и не стал вызывать Лакар и спрашивать, почему они смогли поднять в воздух «Корву», но не сумели доставить в крепость бульдозер. Эти старые ведра могли нести бульдозер на подвесе. Однако продукты сейчас были важнее. Бульдозер он попросит потом.

— Ладно, Бирн, давайте расставим охрану. К нам летит большая неповоротливая птичка. Джаррольд, непосредственно перед посадкой начинайте обстрел позиций противника. Отвлеките их от вертолета.

Хоффман

вышел, чтобы осмотреть возможное место посадки вместе с Карлайлом, надеясь, что к его возвращению суп из козлятины еще не закончится. Ремень уже болтался на нем, а жировых запасов на черный день у него не было. Он пошел за Бирном по галерее, окаймлявшей крышу, и они обследовали участок местности, лежавший к северу от крепости.

Там были сплошные скалы. «Корве» придется зависнуть и сбрасывать груз из открытого люка. Но в таком случае разумнее было бы зависать прямо над городом. Хоффман решил поговорить об этом с пилотом, когда тот увидит местность своими глазами.

Бирн повозился с полевым биноклем, как будто собирался с силами, чтобы начать неприятный разговор.

— У нас меньше сухого пайка, чем я думал, сэр, — заговорил он. — Может, я ошибся, когда считал коробки. Очень не хотелось бы думать, что гражданские таскают у нас продукты.

— Они не такие, — возразил Хоффман, сам не веря своим словам. Люди воруют все, всегда, везде. В Берефусе им приходилось ставить вооруженную охрану около машин «скорой помощи», чтобы не дать местным сливать горючее, пока санитары уходили за телами. — Кража военного имущества во время боевых действий карается смертной казнью.

— Ага.

Хоффман решил, что сейчас можно заодно поговорить и о том, что не давало ему покоя:

— Если нам удастся эвакуировать гражданских, Сэм, я хочу, чтобы вы ушли вместе с Шераей. Я хочу, чтобы вы оба ушли отсюда живыми.

Бирн прошелся по галерее, опустив голову. Внизу змеилась длинная очередь горожан, ожидавших раздачи хлеба. Хоффман решил не сообщать им о приближении грузового вертолета, пока груз не будет получен в целости и сохранности и они не убедятся в том, что это ящики с продуктами, а не подшипники, предназначенные для другой базы.

— Это очень великодушно с вашей стороны, сэр, — наконец заговорил Бирн. — Но она вряд ли согласится оставить город. А я не оставлю своих товарищей.

Хоффман знал, что Бирн именно так и ответит. Придется искать другой способ заставить их уехать.

В конце концов люди Анвегада узнали новость о подвозе припасов. «Корву» было слышно за несколько километров; этот гул, то усиливающийся, то ослабевающий, Хоффману не доводилось слышать уже несколько лет. Она была старой и неповоротливой, требовала много горючего, но она еще летала, и, когда он заметил над вершинами гор дрожащий черный силуэт, медленно приближавшийся из золотистой мглы, картина тронула его до глубины души. Он подумал о несчастном капитане Сандере и о том, что бедняге захотелось бы перенести эту сцену на

бумагу.

— «К Семь-Четыре-Пять» вызывает Кузнецкие Врата. — Вертолет вела женщина. — Надеюсь, вы все вынесли из кладовки. Мамочка вернулась из магазина.

— Подходящих мест для посадки очень мало, мэм, — сказал Хоффман. — Крутые склоны, множество камней. Хотите попытаться сесть в точке ноль-ноль-четыре восемь-три-ноль или сбросите груз с воздуха?

— Я буду садиться, — ответила она. — Хотя у вас тут немного ветрено.

— Скоро вы услышите пальбу со стороны крепости. Мы просто хотим развлечь наших гостей-инди, чтобы они не вздумали вам мешать.

— Спасибо за предупреждение, Кузнецкие Врата. Я боюсь резких звуков.

Инди, должно быть, тоже услышали «Корву». Пушки их загремели, когда до посадки осталось несколько минут. Вертолет описал круг над местом предполагаемой посадки, подняв пылевую бурю, и Хоффман понял, что им будет нелегко перетащить ящики в город. Придется поднимать их на стены вручную. Самой лучшей посадочной площадкой оказалась вершина утеса.

— Давайте начнем с топлива, — предложила пилот. — Мне очень не хочется сидеть прямо в зажигательной бомбе, когда снаряды летают у вас туда-сюда.

Солдаты и гражданские начали оттаскивать металлические канистры. Хоффман наблюдал со своей галереи, присев на корточки, чтобы его было не так заметно, и постоянно поглядывал на часы. Ветер усиливался. Пилот теряла терпение:

— Слушайте, мне придется развернуться. Чертовски сильный встречный ветер. Очистите площадку, и я вернусь.

«Корва», поднимая тучи пыли, набрала высоту и медленно накренилась в сторону. Хоффман уже принялся подсчитывать, на сколько времени им хватит привезенных продуктов.

«У нас будет еще по меньшей мере месяц».

Он поднял глаза от списка продовольствия, нацарапанного Карлайлом, и в этот миг откуда-то справа возник огненный луч и ударил «Корву» прямо в бок. Хоффман в ужасе замер, будучи не в силах отвести взгляда от оранжевого облака, закрывшего небо.

Он даже не пригнулся. Долгую, мучительную секунду стояла тишина — люди не верили своим глазам. А потом лопасти и пылающие остатки фюзеляжа покатились по крутому склону, оставляя за собой хвост черного дыма. «Корва» скрылась из виду, затем раздались еще два взрыва, и в воздух поднялись два рыжих столба.

— Черт, черт, черт, черт! — Хоффман хватил кулаком по стальным перилам и продолжал стучать, пока не сообразил, что поранил руку. Не было смысла отправлять к месту катастрофы пожарных. Но он все равно отдал приказ: — Пожарная группа, санитары — быстро туда!

Спасти пилота было уже невозможно, а груз превратился в уголья. Хоффману внезапно стало стыдно за то, что он думает о продуктах, когда женщина только что отдала жизнь, пытаясь им помочь. Он сунул кровоточащую руку в карман, дрожа от потрясения и ярости, и отправился искать место, откуда прилетела граната.