Узлы и волны
Шрифт:
– У тебя такая округлая попа, – сжимал то, о чём говорил, парень.
Спасибо, что поверх шорт, а не под ними.
– А если бы я сейчас не… мимозничала, то ты бы не был таким поступательным и планирующим? – легла на него совсем.
Из его груди донёсся смешок.
– Нет, – выдал он без капли совести, – я тебе сейчас скажу кое-что, что ты не стала спрашивать вчера, но должна была.
Мне стало интересно, хоть я и была увлечена расплавлением по нему всей собой, впервые ощущая его теплоту так полно.
– Самерфил вчера достала всех своими
– Как-то я не улавливаю сути между твоим общупыванием меня и традициями, – призналась ему, – тебя же не дед на такое надоумил?
Мои смешки его не устроили:
– Послушай внимательно, я и без твоего настроения не могу определиться драматизировать мне, либо продолжать мыслить… физиологией, – полустон, – на которой ты так неудобно лежишь.
Пришлось поменять позу и подняться выше по нему, чтобы в один прекрасный момент замереть, глядя на такого же застывшего парня и пробормотать:
– Теперь мне неудобно.
Пришлось совсем подвинуться на его живот и подпереть голову коленом, чтобы не упираться ею в потолок.
– Я готов полюбить замкнутые пространства, – усмехнулся Оз-зи, – вот ровно с того времени, как мы переспим.
Смотреть на небо через цветное стекло витража – вот, что я предпочитала, пока он говорил тут пошлости.
– Что там с традициями? – пробурчала.
– Я должен был сказать тебе это в первую брачную ночь, а не сейчас, – убивал меня откровенностью Оз, – но так же я понимаю, что не сделай я этого, то это будет… нечестно по отношению к тебя, – смешок, – плюс я гнусно надеюсь на то, что мои слова послужат для тебя мотивацией ускориться.
Тут уже было не смешно. Я ждала. А он неуверенно лежал подо мной.
– Я потеряю всё, что унаследовал, – нервный хмык, – если к двадцати пяти годам я не вступлю в брак…
– Это я поняла, – выдохнула с легкостью.
Оз сверкнул глазами и добавил:
– И у меня не будет сына.
Глаза стали круглыми.
– Я к тому, что первой может получиться девочка, – откровенно ржал от копошащейся на нём в порыве сбежать меня крокодил, – а времени у нас с тобой остается ровно две попытки.
Я думала, что спрыгну оттуда, пока спускалась по лестнице! Оз хрюкал за мной, подхватывая, когда было нужно, и следя за моей паникой.
– Ая, пойми, – стоило нам спуститься, как я была схвачена за плечи и поставлена так, чтобы он мог смотреть на меня вкрадчиво, – меня тоже бесит то, что я говорю. Я тоже не впечатлен и… хоть и не… сгораю от нетерпения, но со здравым желанием отношусь ко всему перечисленному. Однако и ты пойми, – он прижал меня к себе и продолжил говорить над головой, – в наших кругах браки строятся на традиционализме. И только на нём. А я тебя люблю, – тёплые пальцы
Он меня отпустил. Я сразу же села на качели и мотнула ногами.
– У меня есть квартира, – напомнила ему, – а ещё ты меня напугал, а не смотивировал, – кивнула уверенно, – так уж и быть, я подумаю над тем, что ты сказал через два года.
Крокодил дернул бровью.
– Уже два, а не три? Неделю назад был лишний год, – он стал ехидным, – получается ещё через две недели никаких огромных промежутков, и ты живешь со мной?
Я помотала головой. Ему было смешно.
В дверь постучали.
– Ая, поможешь нам с мамой накрыть на стол? Лернт занят тем, что шипит и дёргает руками, – папа улыбался, – спуститесь?
Глава 4
Я улыбалась на то, как Оз перед собой искал весь набор вилок и находил только одну несчастную столовую.
– Адам сказал, что вы с твоей мамой не ладили, – первое, до чего докопалась мама.
Она искренне верила в то, что отношение в семье к ребенку сильно отразится на будущей семье этого самого ребенка. Поэтому сейчас принялась выгребать тайны того, кого звала буквально к себе под крыло.
– Не так, – смирился с прибором на этот вечер Оз, – это она не ладила со всеми.
– Вино? – протянул парню бутылку папа.
– Я не пью, – всё же взял алкоголь капитан.
Через полминуты в моём бокале плескалась темная кислятина. Мама не любила сладкого вина.
– Похвально, – улыбался папа, – Кими, там немного другая ситуация была. Понимаешь ли, мама Оза была единственной наследницей у крайне консервативного главы рода. Девочки в таких семьях считаются переходящими в другие семьи, поэтому наследование плохо относится к ним. А тут у старого Лакмаара не было выхода. Поэтому он поступил равно своей совести и буквально купил для дочери жениха, – папа наложил внимательно слушающей маме салатик, пока я то же делала для Оз-зи, – дочь была от этого в ярости, поэтому и не могла подружиться с собственным мужем вплоть до смерти отца, – папа сделал глоток вина, – а после я уехал в миссию, уже не помню куда, а вернулся через четыре месяца, когда Лакмаары объявили об ожидании наследника, – он указал на Оза.
Тот кивнул.
– Они всё время спорили, кто должен управлять поместьем и бизнесом, – указал мне вилкой на блюдо на столе крокодил, – этим занималась мать, сколько я помню, однако отец был против, но лишь со стороны её перегруженности.
Папа заметил мои ухаживания за собственным парнем, поэтому демонстративно пододвинул блюдо ближе к парню, сообщив тому:
– У нас самообслуживание.
Крокодил ухмыльнулся.
– Пап, – первой ответила я, – у нас с ним свои заморочки.