Узлы и волны

Цой Анна

Молчаливый до этого дед тяжело вздохнул.

– Вспомните себя, мальчики, – выдала всем, что бутылка вина была полупустой не просто так, мама, – вы же тоже ухаживали за возлюбленными. Прекратите.

– У неё, так же, как и у меня, есть свои обязанности, – прямо держал спину суровый Оз-зи, – я свои выполняю каждый раз без издержек.

Папа на секунду прикрыл глаза.

– На чём мы остановились? – махнула бокалом в воздухе мама, – ах, да. Твоя мама сама управляла всем состоянием? Как интересно.

– Как ты к этому относишься? – встрял дед, – по Соголским корням Мако, власть в семье

должна принадлежать ей.

Я закашлялась. Озу стало смешно, пусть он и улыбался уголком губ, искривляя этим лицо.

– В нашем случае это излишне, – сделал глоток воды капитан.

– Вы решили его сожрать? – сжала в руках бокал я, – пап, я ещё понимаю деда – ему терять нечего, но ты куда? С твоей стороны, то есть нормально было терпеть выходки Реджа, а Оз чем-то успел провиниться?

На меня сверкнули серые глаза.

– Прости, дочь, – произнёс папа, будто находящийся в западне.

– Вы должны понимать, что состояние Аямако намного важнее традиций и правил, – отчеканил Озерфир, – однако и они требуют беречь хрупкое.

Мама хихикнула.

– Кто из нас ещё хрупкий, угу, – допила до дна она, – хотя я и согласна с парой ваших правил, – она подмигнула мне, – детка, работать тебе вообще не обязательно. Ты у меня такая красивая.

Я отсалютовала ей бокалом.

– Ты против работы Аи? – удивился папа.

– Мы на этом сошлись, – кивнул Оз.

Есть ему, очевидно, уже не хотелось. Зато я пробовала уже четвертое блюдо.

– Если же она решит заняться чем-либо, то я не буду против, – усмехнулся парень.

– Не бу-бу, – сообщила всем с набитым ртом я, – а папа, как он к тебе относился?

Оз-зи пожал плечами.

– Обычно, – сложил на своё блюдо сперва нож, а потом углом к нему вилку, – как должен относится к родительским обязанностям любящий отец.

Мама перевела взгляд с его блюда на самого крокодила.

– Чем это ты недоволен, бессовестный? – воскликнула она, – невкусно?

Все остальные пытались найти причину её реакции.

– Ваши корни выдает избыток перца, – откинулся на спинку стула Оз, – а мои – отсутствие желания употреблять в пищу только специи.

– Ты определила это по вилке? – зачем-то подвинула её вперед я.

– Мы с тобой выходим из рода аристократов Соголды, солнышко, – пропела мама, – меня учили этому с детства, а твоим образованием мы занимались с папой оба. Он такое не любит.

Я решила продолжить есть.

– Из-за холодной матери отношение к женщинам нетипичное? – через минуту спросил папа.

– Безразличной, – поправил его Оз, – холод – это когда проявляют что-то, а в моём случае там было только желание отвязаться побыстрее, – парень улыбнулся, – вероятно. Я всё ещё надеюсь, что странным моё отношение к Ае назвать нельзя.

– Зря надеешься, – буркнул дед.

– А подробнее? – подалась в нашу сторону мама, – можно прямо с начала начать. Поподробнее.

Озерфир хмыкнул. У него было такое себе настроение, но он терпел. Ради чего только? Хотя, с другой стороны я тоже молчу о том, что он мне на крыше наговорил. Так что квиты.

– Мать меня ненавидела, – пожал плечами Оз, – считала, что я испортил ей жизнь своим рождением. Вы не правы, – к папе, – она забеременела до смерти деда, а когда всё

произошло, аборт в этой стране ей сделать никто не дал, – смешок, – она винила меня в каждом шаге отца. А он обожал её раздражать – целенаправленно делал так, как ей не понравится, чтобы она обратила на него внимание, – он задумался, – мне почему-то изначально эта модель поведения не пришлась по вкусу. Наверное, потому, что в отличие от него, у меня к ней любви не было, – как обычно прямо, отчего все за столом притихли, – может только что-то отдаленное, – кивок, – через какое-то время отец понял, что это бесполезно, поэтому решил найти себе любовь на стороне. Спойлер, – Оз нервно хохотнул, – он резко стал ей нужен. Стоило ему сообщить о том, что он забирает меня и уезжает к своей любовнице, как отодвинув меня ещё и с поля зрения отца она резко осознала, что у них должна быть семейная любовь, – он грустно улыбнулся, – они забрали ребенка той женщины к нам. Всем было на него плевать – они в этот момент делали своего. Поэтому несчастный случай, падение, смерть. На фоне выкидыш у матери, – он покрутил в руках бокал с водой, – снова ссоры, отец забирал меня в квартиру где-то у школы, а потом опять резкая любовь, на этот раз я ждал сестру, когда они уехали в роддом. И, наконец, бум. Авария. Похороны, экспертиза, сообщившая, что виноват пьяный отец. Всё. Вы это хотели услышать?

Я решила высказаться первой:

– … (капец).

– Согласен, – папа.

Оз улыбнулся мне.

– Не согласен, потом было точно хуже, – напомнил он.

Мама помотала головой:

– Я имела ввиду отношение к противоположному полу. На чём-то же оно основывается, – она сидела и медленно хлопала ресницами.

Крокодил кивнул.

– Да, конечно, – его кивок, – базируется на том, что я повторяю модель поведения отца с вашей дочерью, – он сам над собой посмеивался, – только в этот раз видоизменённую, потому как она, в отличие от объекта чувств моего отца, взаимностью мне ответила с миллионной активностью от моего ожидания. Более того, – он прочистил горло, – это именно Аямако ведёт себя нестандартно.

Я удивилась.

– С чего такой вывод? – загорелись мои глаза.

– Ещё одна длинная история? – ухмыльнулся какой-то довольный Оз-зи.

Говорил бы он так со мной! Я первый раз вижу, чтобы он так активно отвечал.

– Пожалуйста, – попросила его.

Кивок и:

– У меня было несколько примеров. Все школьные, – он будто ничего никогда не стеснялся, поэтому ещё и маме кивнул, которая тоже с открытым от интереса ртом подсела ближе к нам, – первый пример. Её любили все с младшей группы классов. Высокомерная, наглая и откровенно самая неприятная девушка мира. Мелания Арлен.

Я подавилась. Озу стало ещё смешнее.

– С самого первого класса у нас сложилась компания из четырёх хм… мальчиков на тот момент. Я, Грегори, Илияс и Ян. Она нашла себе объект для издевательств именно в Иле. Ей плевать было на остальных – она буквально рвала на куски его. Год за годом, – смешок, – моё детское восприятие обрисовывало ей вид идеала, пока она выливала на него всё, что было у нее в руках, портила вещи, дралась, трижды выбривала ему волосы, один раз проткнула ножницами руку, дважды пыталась откусить ухо.