Узник комнаты страха
Шрифт:
Очухавшись через несколько часов, Люся растормошила Виктора и сразу после этого отправилась в душ. Цилицкий же сразу снова заснул, и на этот раз, наконец, здоровым спокойным сном. Но долго спать ему не пришлось, потому что Люся под струями горячей воды окончательно пришла в себя и начала вспоминать, что с ними происходило до отключки. Вместе с памятью к ней пришло осознание того, что текущая ситуации довольно плачевна. Девушка, даже не вытершись как следует, выскочила из ванной и снова растормошила Виктора.
–
– Отстань. Еще немножко. Ну пожалуйста, пожалуйста! Ты не представляешь, как я устал!
– Проснись, балда! Дело, кажется, совсем дрянь.
– Ну что могло случиться? Расслабься, киска, – он попытался смять ее в охапку и затолкать себе под живот. – Мы скоро поедем в Америку. Ты помнишь? Все у нас хорошо!
– Вот там и выспишься! Если доедем. Проснись, пожалуйста. Мне кажется, что все очень плохо.
Мужчина, наконец, начал кое-как протирать глаза и лениво потягиваться.
– Люсь, мне было так тепло. Наконец мне было тепло. Зачем ты меня разбудила?!
– Смотри! – она попыталась сунуть ему в лицо свой телефон. – Пока мы спали, у меня было три вызова от Лени. Это мой начальник. Хоть я отпросилась, он все равно меня искал. Это дурной знак. И еще была куча звонков с неизвестного мне номера. Ты видишь?
– Ну и что? – щурясь от дневного света, льющегося в окно, спросил мужчина. – Что тебя так напугало? Телефона испугалась. Да выкинь ты его! На кой он тебе сдался? Считай, что ты уже уехала.
– Вить, я боюсь, если честно. Ты сказал, что они подозревают меня в смерти Асанова, хотя я, честное слово, понятия не имею, что с ним произошло. Еще они обнаружили мою связь с Катей. Ты понимаешь, что теперь я виновата во всем?!
– Не выдумывай то, чего нет. Ты же уже большая девочка! – промычал Виктор, все еще сонным голосом.
– Я уверена, что они уже искали меня и звонили или даже приходили в больницу. Поэтому-то Прилепский и звонил! И наверняка те звонки, что не определились телефоном, были из полиции. Вить, ну разве ты не понимаешь? Они будут меня искать.
И в этот самый момент зазвонил домофон. Люся замерла, а через миг Виктор почувствовал, что ее руки, которыми она только что пыталась растормошить его, начали дрожать. Он сел в кровати, притянул ее к себе, накрыл одеялом и крепко прижал к груди.
– Тихо! Тихо! Нас нет дома. Они не могут взламывать дверь. Так быстро ордер они не получат. Ты уехала к маме, к бабушке, к подруге. Мало ли какие у тебя днем дела. Спокойно, миленькая. Все будет хорошо. Скоро мы улетаем. Ты помнишь?
Девушка начала дрожать, и эта ее дрожь помимо его воли передавалась Виктору.
Домофон позвонил еще два раза, а потом наступила долгая тишина. Наконец, когда они убедилась в том, что никто не пытается взломать дверь, Люся вылезла из-под одеяла. Она уже не дрожала, но была бледной, как медуза. И почти такой же прозрачной. Она выкопала из одеяла свой мобильник и принялась нажимать кнопки.
– Куда
– Прилепскому. Он меня убьет, но мне не у кого, кроме него, спросить совета.
Виктор дернулся и вырвал у нее аппарат.
– Ты совсем спятила? – шикнул он на подружку. – Он тебя сразу сдаст! Он-то себя подставлять не станет! Ты будешь одна за все Бутово отдуваться. А если пересидим чуть-чуть, то скоро умотаем на другую сторону планеты! Наберись сил и потерпи.
– Ты идиот, или притворяешься? Они сегодня не взломали дверь, а завтра придут с ордером! Они установят слежку! Они черт-те что сделают! И никуда мы не улетим! Нам надо срочно сматываться отсюда. Куда угодно!
– Насчет слежки это я не подумал, – озадаченно согласился с ней Виктор. – Надо сматываться.
Он поднялся и начал натягивать штаны. Люся тем временем продолжила манипуляции с телефоном.
– Але? Леня! – срывающимся голосом прохрипела она. – Да, я. Я… ну, немного… Есть разговор, короче. Ну ладно тебе, не ори так на меня! Давай спокойно! Давай встретимся где-то в нейтральном месте. Хорошо. Я буду там через тридцать минут.
Они быстро оделись и вышли. В подъезде беглецы сначала поднялись на несколько этажей и долго высматривали из окна на лестничной площадке, нет ли внизу каких-то подозрительных машин или людей. Не обнаружив ничего подобного, Люся и Виктор вышли и, изображая любовников, которые не могут оторваться друг от друга – чтобы меньше светиться лицами и не вести себя подозрительно-настороженно, – прошмыгнули в соседний двор. Оттуда девушка повела Цилицкого окольными путями в парк. Там, как она сказала, была назначена встреча с ее шефом.
– Это кто такой? – сердито спросил ожидавший их мужчина, бесцеремонным кивком указывая на Виктора.
– Это мой друг. Друг, – зачем-то сделала акцент на последнем слове Люся.
Цилицкому показалось, что она пытается дать понять мужчине, что между нею и компаньоном ничего нет.
– Да, я просто друг, – поддакнул из вредности Цилицкий.
– Зачем он тут?
– Витя имеет некоторые догадки о том, почему произошла вся эта дурацкая история с бутиратом.
– Так ты все-таки в курсе? И полиция была права, я думаю: ты на самом деле к этому причастна, да? Говори сразу. Я все равно узнаю. Лучше мне узнать все от тебя. Ты понимаешь?
– Да, я это понимаю. Я не виновата. Ну, по-настоящему. Меня водили за нос. В некотором смысле подставили.
– Уж не он ли? – врач снова небрежно кивнул в сторону Виктора.
Это начинало раздражать Цилицкого.
– Его тоже подставили. Мы все тут пешки.
– Точнее, теперь уже зайцы на охоте с гончими, – угрюмо добавил Виктор.
Прилепский только еще раз зло глянул на него, но не сказал ни слова, продолжая ждать, что расскажет Люся. Через пару минут полной путаницы – она не знала с чего начать, – девушка все же кое-как донесла до шефа то, что с ней приключилось в последние дни.