Узы крови
Шрифт:
– Но что плохого в чувствах?
– А что в них хорошего? – Фыркнула Богиня. – Меня раздражает то, во что я превратилась. Злость, ненависть, страх, обида, отчаяние, боль... что в этом хорошего?
– А как же любовь и счастье?
– Как то не удалось мне познать счастья за века моего плена... – выплюнула слова Богиня, сдобрив их немалой порцией яда, – ... а любовь я видела. Нет в ней ничего хорошего. Это болезненная зависимость и нерациональная жертвенность.
– Из астрала видела?
– Какая разница? – Удивилась Луарис, но, не дождавшись моего ответа, продолжила:
– Да, из астрала.
–
– Да что ты можешь знать об этом, смертный? Тебе шестнадцать и о прошлой жизни ты практически ничего не знаешь.
– Да, но у меня есть мама, сестра и брат, – улыбнулся я своему отражению в зеркале.
– И это должно вызывать лишь тоску, ведь ты их, скорее всего, никогда не увидишь.
– Пусть так, но я знаю, что они есть, и это делает меня счастливым, – я оставил возле зеркала записку для Иссы, и двинулся к выходу. Как это прекрасно, когда в твоем мире один общий язык, принятый Богами. Не помню точно, но, кажется, в прошлом мире было иначе.
– А кто есть у тебя? – На мой вопрос Богиня обиженно фыркнула и замолчала. За пять минут мы прошли путь от ярости до обиды, ставим рекорды. Раньше на это требовалось куда больше времени. – У тебя есть я, Лу. Просто доверься мне. – Луарис оставила без ответа и эти мои слова, но я знал, что она успокоилась, а она чувствовала, что я искренен с ней.
В общем зале трактира уже никого из гостей не осталось, все они сейчас отдавались веселью на заднем дворе вместе с Грисом и охранником его дома, которого он сегодня снял с поста, чтобы дать мне возможность отдохнуть перед походом в Дикие Земли. Служанки мне приветливо улыбнулись, когда я спустился на первый этаж, а после того, как я наскоро перекусил, одна из них выбежала из кухни, зажимая в руках увесистый мешок с припасами. Видимо, старина Грис распорядился.
В хлеву картина не сильно отличалась от вчерашней. Разве что некоторые химеры в стойлах оказались другими, ну и рабы, конечно. К слову, они с удивлением наблюдали, как я, заранее натаскав воды в бочку, принялся отмывать своего питомца от дорожной пыли. Было заметно, что вчера Исса, в меру своих сил, пыталась придать животному благостный вид, но лишь размазала по нему грязь.
– Так дело не пойдет, приятель... – задумался я, глядя на урчащего от удовольствия зверя, – пусть ты и порождение Хаоса, но в этом мире Тьма не давит тебе на мозги, и ты вполне адекватен. А это значит, что? – Я встретился взглядом с недоумевающей химерой. Судя по всему, раньше с ней никто особо не разговаривал. – Это значит, что тебе надо придумать имя... хм, – я прищурился, – буду звать тебя Пон! Точно!
Мне всегда казалось, что стихийные химеры – это венец безумия и яркие представители пустоголовых существ, но сейчас, глядя на то, как с довольством ластится мой питомец, я стал сильно сомневаться в былых суждениях.
К главным воротам поселения мы пришли за треть часа до назначенного времени. Как оказалось, команда уже была в сборе, и ждали они только меня и командира.
– Смотри-ка, не опоздал! – Воскликнул Ваз.
Я поприветствовал разломщиков, которые не сильно радовались моему присутствию. Особенно ярко это выражал Мози. Кажется, он держит на меня обиду из-за вчерашнего. Глупо, на мой взгляд,
Возле ворот мы простояли еще минут пятнадцать, дожидаясь командира, который отправился в представительство гильдии разломщиков, чтобы набрать заданий. В какой-то момент я даже прикрыл глаза, прогоняя в памяти дорогие сердцу моменты. Если абстрагироваться от шума приграничного поселения и жара сухого воздуха, можно представить, что я снова иду на охоту со своими друзьями.
Я повернул голову влево, и тут же был ослеплен хулиганской улыбкой Агрида. С правого бока от меня, Ахра, с наигранным раздражением, она что-то высказывала неугомонному храмовнику. Сзади, молча стоял Абас, периодически разминая предплечья вращениями огромного меча. Впереди о чем-то переговариваются Азиль и Аластар. Они заметили мой взгляд и синхронно улыбнулись.
– В седла, отребье! – Иллюзорное марево памяти в клочья разорвал рык Зораса, и я открыл глаза.
– Вас что-то расстроило, Господин? – Тихо спросила Исса.
– Все хорошо, запрыгивай в седло, – улыбнулся я девочке и погладил ее по голове. Пока она крепила страховочные ремни своего пояса к новому седлу, которым я заменил то убожество, что мешало Пону нормально двигаться, я мысленно обратился к Богине:
– Лу, ты не знаешь, почему эта зеленокожая девушка с длинными ушами смотрит на меня с таким благоговением?
– Кажется, вчера она почувствовала меня...
Глава 3
– Держись! – Крикнул я на ухо Иссы сквозь плотную ткань лицевой повязки.
Вот уже несколько часов, как наш отряд пересек границу с Дикими Землями. Атмосфера сразу придавила концентрацией хаотической энергии. Я-то еще ладно, меня защищает сила мироходца и Лу, а вот рабам из Срединного мира приходилось несладко. Мало того, что в этом мире их связь с родной стихией полностью закрыта, так еще и сам Хаос треплет их души.
Дело здесь не только в агрессивной энергетике мира, положение усугубляла надвигающаяся с востока песчаная буря. В то время, как только я попал в Пустоши, то считал, что мир Хаоса существует в полной гармонии, но это оказалось не так. Химеры и более совершенные животные с явным удовольствием пожирают друг друга, в том числе их пищей могут стать и сами демоны. Да, здесь они не сходят с ума из-за Первозданной Тьмы, но при этом живут в условиях дикого, жестокого мира. Песчаная буря – очередное напоминание об этом. Она несет угрозу каждому, кто попадется на ее пути.
Я в последний раз глянул на пыльную взвесь, закрывающую собой даже медные облака небосвода. В сердце бури искрились лиловые молнии, треск которых утопал в басовитом гуле катастрофы.
– Они бросили нас, Господин... – дерганым голосом, глотая слезы, отозвалась Исса.
Девочка права, как только пришло понимание, что умеренным темпом нам не проскочить надвигающееся бедствие, Зорас принял решение не отступать, чтобы не терять времени. Хаоситы рванули на юг, туда, где проходит основная часть жизни разломщиков – на Плато Стихийных Узлов. Именно там я появился после перехода через Грань. Это место могло стать моей могилой, но я выбрался, а теперь сам жажду вернуться.