В битве с исходом сомнительным
Шрифт:
Андерсон коротко вздохнул:
– Послушай меня, юноша. Я владею этой землей и должен уживаться с соседями. Они устроят скандал, если я пойду на такое.
– Вы говорите, что владеете этой землей, – сказал Мак. – Это так? И границы подтверждены документально?
– Нет. Документально – нет.
– А ваши соседи – это кто? – быстро задал вопрос Мак. И сам же и ответил: – Я знаю, кто они: это Хантер, Гиллрей, Мартин. Где находится документ на ваше владение? В финансовой компании «Торгас». А кто владеет финансовой компанией? Хантер, Гиллрей, Мартин.
Бусинки глаз Андерсона сверкнули. На щеках вспыхнули пятна гнева. Руки его скользнули за край стола и спрятались. Наконец он негромко проговорил:
– Ты выложил карты, парень, ты сыграл свою партию. Если бы я смог выправить документы, если бы смог воткнуть нож в…
– Мы отрядим два боевых отряда, которые помогут вам это сделать.
Исхудалые щеки старика теперь налились решимостью.
– Ну а вам-то с этого какая польза?
Мак осклабился.
– Могу и это прояснить. Не знаю, правда, поверите ли вы мне или нет, но вот Джим, который здесь сидит, и я немало уже претерпели. Надоело нам в который раз получать по шестьдесят суток за бродяжничество.
– Вы оба красные, да?
– Ваша правда, мы оба, что вы называете, красные!
– И чего вы желаете добиться этой вашей забастовкой?
– Поймите нас правильно, мистер Андерсон. Не мы эту забастовку начали. Ее начали Гиллрей, Мартин и Хантер. Ведь они же диктуют оплату, верно?
– Ну, ее Союз садоводов устанавливает, и распоряжается в нем финансовая компания «Торгас».
– Ну вот. Не мы начали забастовку, но уж коль скоро она началась, мы хотим помочь людям добиться своего. Хотим удержать народ от безумия и зверств, научить людей совместным действиям. Если вы будете с нами заодно, никакие дрязги с рабочими до скончания веков вам не грозят.
– Не знаю, могу ли я вам доверять, – посетовал Андерсон.
– Нам доверять вы не пробовали, а вот финансовой компании «Торгас» доверились.
Андерсон холодно улыбнулся. Руки его вновь легли на столешницу и теперь теребили друг дружку, как играющие щенки.
– Возможно, это и разорит меня, сгонит с места, и я окажусь на дороге. Но, Господь свидетель, я и без того туда направляюсь. Так почему бы и не повеселиться напоследок! Мне Крису Хантеру подножку поставить большая радость будет.
Кофе перебежал через край и с яростным шипением хлынул на плиту; в кухне запахло сбежавшим кофе. Белые брови и жесткие волосы Андерсона поблескивали в лучах электрического света. Приподняв кофейник, он аккуратно вытер плиту газетой.
– Налью вам кофейку, мистер Красный.
Мак поспешил встать.
– Спасибо, но нам пора. Надо будет проследить, чтобы с вами все было честь по чести. Массу дел
Они ушли, оставив Андерсона стоять с кофейником в руках.
Мак торопливо затрусил по двору, бормоча:
– Господи, ну и нелегкое дельце мы провернули! Я каждую минуту боялся что-нибудь не то ляпнуть! Что за кремень этот старик! Охотники, они все такие, знаю…
– Мне он понравился, – сказал Джим.
– Нравится – не нравится… Ни к чему нам это, Джим. Нельзя тратить время, размышляя, нравится или не нравится.
– Как ты узнал всю эту информацию про финансовую компанию, Мак?
– С вечерней почтой пришла. И очень нам с этими собаками подфартило. Прыгай, Джим. Я ее заведу.
Грохоча, они прорезали тихий вечерний воздух. По шоссе плыли огоньки автомобильных фар. Джим на секунду поднял взгляд.
– Господи, какой восторг… Ты только погляди на эти звезды, Мак! Миллионы и миллионы звезд!
– Ты на дорогу смотри, – пробурчал Мак. – И вот что, Джим, я тут подумал: тот парень днем ясно дал понять, что нас выследили. Теперь гляди в оба, Джим, и старайся не отделяться от толпы, не уходить от нее слишком далеко. А если надо тебе куда-нибудь, бери с собой десяток крепких парней.
– Ты хочешь, сказать, что они попробуют нас сцапать?
– Ты прав как никогда. Они считают, что, избавившись от нас, смогут остановить бунт.
– Но когда же ты поручишь мне конкретное дело, Мак? Пока что я просто таскаюсь за тобой как собачонка.
– Для тебя это отличная школа, малыш. А когда возникнет что-то, в чем ты можешь быть полезен, скрывать не стану – выложу тут же, не волнуйся. Через день-другой тебе можно будет группу пикетчиков поручить. Сверни влево, Джим, теперь нам особо по городу разъезжать ни к чему.
Джим поехал в объезд и повел машину по ухабам. Только через час они наконец добрались до ранчо и выехали на темную аллею между яблонями. Джим сбавил ход, почти отключив зажигание. Головные фары мигали, то вспыхивая, то затухая. Внезапно тьму прорезал яркий слепящий световой луч, высветивший лица двух мужчин. И в ту же секунду на дорогу выступили двое в длинных пальто. Джим остановил машину.
Из-за пятна света послышалось:
– Вот они, эти парни.
Один из мужчин в пальто, обойдя машину, наклонился и оперся о дверцу. Мотор на холостом ходу тихонько и одышливо урчал. Луч света сделал фигуру мужчины у дверцы почти невидимой.
Он сказал:
– Мы хотим, чтоб к утру вас в Торгас-Вэлли не было. Поняли? Чтобы не было, и точка!
Нога Мака подползла к ноге Джима и наступила на нее, а сам он заговорил тонко, моляще, безукоризненно вежливо:
– А что такое, мистер? Мы же ничего не нарушили.
– Брось, приятель, – сердито рявкнул мужчина. – Мы знаем, кто вы и что. И мы хотим, чтоб вы отсюда убрались.
– Если вы представители правопорядка, то мы граждане, – прохныкал Мак. – Мы имеем право на судебное разбирательство. Я у себя дома налоги плачу.