В чайник и обратно
Шрифт:
Он снова сел, стиснув кулаки.
— Ты говоришь: „О, добавьте магию в товары, продавайте их дороже!“ — он передразнил насмешливым тоном. — Но ты знаешь, что будет, если магия станет доступной каждому? Она перестанет быть ценной. Власть магов, власть знати рухнет, потому что теперь любой крестьянин сможет за бесценок получить силу! Это не рынок, где ты можешь просто „подкрутить цену“. Это катастрофа!
Император вновь выдохнул, но глаза его сверкали.
— Дальше. Ты говоришь: „Страх сильных – это уважение“. — Он усмехнулся, но в этом смехе было больше горечи,
Он наклонился вперёд, смотря прямо в глаза огурцу.
— Я не в таверне, где уважение можно купить кулаком. Я в мире, где уважение – это баланс, а ты и твои… друзья этот баланс сломали.
Он наклонился вперёд.
— Ты называешь это возможностью. Но возможность — это то, чем можно управлять. А у нас хаос. Непредсказуемый, неудержимый хаос, который мы даже не понимаем, как контролировать.
Он подавил усталый вздох и откинулся на спинку кресла.
— И вот теперь ответьте мне: как вы собираетесь это исправлять?
— Я могу выпить всё это море пива, — непринуждённо заявил огурец, лениво вращая кружку в руках.
Глава 26
— А где ваши хвалёные аналитики? — с любопытством поинтересовался Огурец, задумчиво покачивая кружку в руках. — Они же должны разрабатывать стратегии, давать советы, подсказывать, как вам поступать в такой ситуации.
Император тяжело вздохнул, потер виски и мрачно посмотрел на нас.
— Они либо спились, либо застрелились, — признался он. — Потому что такие события, как у нас, просто не вписываются в стандартные модели анализа. Никто не был готов к тому, что внезапно появится море пива, сметёт экономику, а ещё параллельно студенты императорского университета снесут соседнюю империю и убьют их божество.
Он откинулся в кресле и устало потер лицо руками.
— У нас даже нет прецедентов, чтобы посмотреть, как другие страны решали такие проблемы!
Я бы даже удивился, если бы такие прецеденты вообще существовали.
В кабинете повисла тишина. Каждый думал о своём. Император, судя по его лицу, пытался осознать масштабы катастрофы — или возможностей, в зависимости от взгляда на ситуацию. Дарья выглядела так, будто ей уже наскучил этот разговор и она готова снова отправиться «на прогулку», которая неизбежно закончится очередным переворотом. Огурец... Ну, он просто пил пиво, как будто это обычный вечер в таверне, а не исторический момент, определяющий судьбу империи.
Я глотнул чая, который сам себе материализовал, и задумался. Как вообще нас занесло в эту ситуацию? Один неудачный день — и вот мы сидим в малом зале императорского дворца, обсуждая, как нам теперь выкручиваться из всего этого хаоса.
— Так, Император. Одно точно. — Огурец отставил кружку, откинулся на спинку кресла и устремил на правителя усталый, но уверенный взгляд. — Море мы можем, если что, делать под заказ,
Император сжал пальцы в кулак, но пока молчал.
— А вот империя Дарьи… — Огурец многозначительно посмотрел на нашу самопровозглашённую богиню, которая явно скучала. — Ну… её можно просто присоединить.
Император сжал зубы.
— Присоединить?
— Ну да. — Огурец пожал плечами. — Сказать, что вы благородный человек, что помогаете бедным степнякам избежать правления их ужасного бога, что даёте им защиту и возможность интеграции в цивилизованный мир.
— Защиту? — Император прикрыл глаза и выдохнул, словно досчитав до десяти.
Я предчувствовал бурю.
Летящую корону в нашего гения стратегии я не заметил, но удар был сокрушительным. Корона с глухим металлическим звоном впечаталась в голову Огурца, тот пошатнулся, выронил кружку, и с выражением глубокого философского непонимания потёр ушибленный лоб.
Император, уже красный от злости, громыхнул кулаком по столу.
— Да вы в своём уме?! Вы хоть понимаете, ЧТО предлагаете?!
Он вскочил, гневно оглядывая всех по очереди.
— Как я объясню всему миру, что какой-то студентка с первого курса — новая богиня? Как я объясню, что мы присоединяем целую империю, которую она развалила за день?!
Он яростно ткнул пальцем в сторону Дарьи, которая уже примеряла его корону перед зеркалом.
— И какого хрена она делает?!!
Дарья невозмутимо поправила корону, развернулась к нему и без тени смущения заявила:
— Пробую, как будет смотреться, когда объединение завершится.
Император громко вдохнул и выдохнул, словно собираясь не сказать чего-то, за что потом придётся казнить ползала.
— Вы меня убьёте… — простонал он, снова плюхаясь в кресло. — Просто убьёте…
Огурец осторожно поднял кружку, проверил её на целостность и сделал огромный глоток.
— Да ладно вам, Император. Давайте смотреть на это как на возможность!
Император закрыл лицо руками.
Император тяжело выдохнул, упёрся локтями в стол и с силой потер лицо руками, словно надеясь, что если он не будет видеть нас, мы испаримся.
— А самое худшее во всей этой истории, — начал он, глядя на нас с таким отчаянием, что даже мне стало его жаль, — что я не могу вас убить. Вообще.
Он повторил это с особой интонацией, будто надеялся, что если скажет это вслух, реальность вдруг изменится.
— И не потому, что я такой добрый, или потому что у меня моральные принципы, нет! — он указал на нас пальцем. — А потому что, если я это сделаю, станет только хуже!
Его голос перешёл на угрожающее рычание.
— Но как же сильно я хочу вас убить!
В кабинете повисла гробовая тишина.
Дарья поёжилась, но быстро взяла себя в руки и чуть приподняла подбородок, будто это её не касалось.