В чайник и обратно
Шрифт:
Дарья заморгала.
— Ну… он же всё равно император…
Я закатил глаза.
А пока мы спорили, император уже вовсю управлял пространством, явно приходя в восторг от новых возможностей.
Советники разбежались по дворцу, нервно обсуждая ситуацию. Кто-то пытался найти себе отдельные покои, считая, что раз уж они тут, то нужно обустроиться всерьёз. Кто-то панически бегал по залам, пытаясь понять, работает ли здесь вообще обычная логика.
— Как тут работает время? А еда? Мы вообще можем тут нормально жить? — воскликнул один из молодых аристократов,
— Ты идиот? Это божественный план! Тут всё должно работать, как пожелает Бог… то есть Богиня, то есть… о, нет… — другой советник выглядел так, будто вот-вот свалится в обморок.
Маги, прибывшие с императором, сразу занялись исследованием пространства. Они пробовали анализировать магические потоки, чертили сложные руны прямо в воздухе, но каждый раз пространство подстраивалось под них, словно издевалось.
— Это невозможно… это живая магия! — шептал главный придворный маг, записывая что-то в дрожащем блокноте.
— Пространство реагирует на желания Дарьи… — вскрикнул один из архимагов.
— А можно сделать больше золота? — раздался голос Дарьи.
— НЕТ! — закричали одновременно я и император.
Время, проведённое в Божественном плане, стало для всех затишьем перед бурей. Император и его советники работали без сна и отдыха — по дворцу метались посланники, приносившие новые сводки разведки, картографы чертили тактические схемы, алхимики готовили запасы зелий, а маги накладывали защитные и усиливающие заклинания на грядущие армии.
Залы, ещё недавно казавшиеся пустыми, теперь были заполнены длинными столами, заваленными документами, свитками, картами и приказами. Люди приходили и уходили, кто-то громко обсуждал стратегии, кто-то пытался свести в единую систему всю информацию, поступавшую с границ.
Кузнецы даже здесь, в Божественном плане, трудились не покладая рук — отливали новое оружие, зачаровывали доспехи, усиливали клинки. Каждый понимал: война будет короткой, но кровавой, и от её исхода зависело будущее империи.
Дарья всё больше вживалась в роль богини, а я наблюдал за этим процессом, понимая, что пока она ещё играет, но скоро это перестанет быть игрой. Уже через пару дней нам предстояло покинуть этот мир и вернуться в реальность, где тысячи солдат ждали приказа, а противник — момента для удара.
Все оставшиеся аналитики, те, кто ещё не спился, не сбежал или не свёл счёты с жизнью, говорили в один голос — война будет крайне сложной.
Лесной Союз был не просто соседним государством, это была конгломерация древних королевств, объединённых общей культурой, традициями и сильнейшей магической поддержкой.
Каждое их поселение — это крепость, скрытая в густых чащах, а их армия — это не просто солдаты, а воины, способные сливаться с природой, передвигаться незаметно и наносить удары с молниеносной скоростью.
Разведка донесла, что противник уже собирает силы, их шаманы ведут ритуалы, укрепляя земли, а целые роты стрелков готовят засадные позиции.
Маги Лесного Союза пользовались другой системой силы, связанной с духами природы,
У аналитиков не было единого мнения, как вести эту войну: кто-то предлагал медленное продвижение, кто-то настаивал на переговорах, а кто-то прямо говорил, что даже с новыми возможностями, дарованными морем пива и Дарьей, шансы на успех остаются туманными.
Подготовка к войне шла полным ходом, превращая дворец Божественного плана в настоящий стратегический штаб. Император и его советники сутками заседали за огромным круглым столом в одном из главных залов, который теперь, благодаря особенностям пространства, выглядел как идеальная военная канцелярия. Карты меняли свои очертания в зависимости от докладов, линии фронтов перемещались, отряды отмечались магическими символами.
Гонцы непрерывно появлялись и исчезали через магические порталы, доставляя приказы и отчёты с границ, а также последние донесения о передвижениях войск Лесного Союза.
Офицеры разрабатывали планы мобилизации, сверяясь с магами, которые пытались просчитать все возможные варианты развития событий. В одном из углов работали писцы, оформляя приказы, дипломатические ноты и новые экономические директивы – ведь война требовала ресурсов.
Придворные экономисты ломали головы, как поддерживать бюджет, когда теперь значительная часть доходов зависела от моря пива. Император, раздражённый, раз за разом перечитывал доклады, отбрасывал одни, подписывал другие, выслушивал мнения советников, которые в панике предлагали радикальные решения, включая использование божественного вмешательства Дарьи.
Дарья, впрочем, сама наблюдала за всем этим с лёгким прищуром, попивая чай и бросая редкие, но крайне меткие комментарии, которые неизменно вводили весь совет в ещё большее замешательство. Лишь огурец оставался неизменно спокойным, сидя в дальнем углу с кружкой пива, иногда одобрительно кивая, когда очередной офицер предлагал особо смелый тактический манёвр.
В огромном зале, превращённом в стратегический штаб, собрался весь цвет имперской власти: военачальники, маги, дипломаты и советники императора. Атмосфера была тяжёлой, напряжённой. Никто не спорил, никто не говорил лишнего — только деловые реплики, жёсткие взгляды и глухой шум страниц, перелистываемых писцами.
Мы с Дарьей вошли не торопясь, за нами, как всегда, плёлся огурец, с неизменной кружкой пива в руках. Несмотря на всю серьёзность происходящего, у него было выражение лица человека, пришедшего на фестиваль еды и напитков, а не на заседание, от которого зависело будущее страны.
Император стоял во главе стола. Его лицо было мрачным, но теперь не злым, а скорее сосредоточенным. Он жестом указал нам на места рядом с собой, и я мысленно отметил, что теперь нас воспринимают всерьёз, пусть и с огромным раздражением.