В чайник и обратно

Мур Роман

Огурец спокойно сделал очередной глоток пива, посмотрел на императора, потом на свою кружку, затем снова на императора и задумчиво кивнул.

— А знаете, Ваше Величество… — он поднял палец вверх. — Пиво — отличный способ снять стресс.

Император схватился за виски.

Императора буквально трясло от злости. Он сцепил пальцы в замок, стиснул зубы и закрыл глаза, будто пытался подавить в себе бурю эмоций. Вены на его висках опасно пульсировали, а дыхание стало тяжелым и прерывистым.

Я бросил взгляд на Дарью и Огурца, но они, кажется,

не собирались делать ничего полезного. Дарья отвела взгляд, изо всех сил стараясь выглядеть непричастной, а Огурец, как всегда, невозмутимо пил пиво, будто не находился в одном помещении с правителем, который готов был нас всех собственными руками задушить.

Я напрягся, лихорадочно соображая, как можно исправить ситуацию, но, честно говоря, у меня не было ни единой идеи.

— Я не могу… — прошипел император, сжимая кулаки. — Просто не могу поверить в этот абсурд!

Он резко встал, стул под ним со скрипом отъехал назад, а мы инстинктивно чуть отодвинулись.

— Я—Император! Глава могучей державы, наследник великих императоров, воинов, завоевателей, реформаторов!

Он снова сел, но уже с таким видом, будто собирался разорвать документы, расписаться в своей капитуляции перед морем пива и уйти в отшельничество.

— А теперь… — он ударил кулаком по столу, отчего со стола прыгнула чернильница. — Я в истории останусь тем, кто подписал указ о легализации богини студентки и официального государственного праздника “Фестиваль Пенного”?!

Он взялся за голову.

— Я даже не знаю, как это исправить.

Я кашлянул, попытался подобрать слова, но понял, что чем больше я говорю, тем хуже становится.

— Ну… — начал я осторожно. — Зато теперь экономика процветает?

Император поднял на меня взгляд, в котором читалась пытка не прибить меня прямо здесь и сейчас.

По длинному, украшенному золотыми узорами коридору, ведущему к залу, раздались торопливые шаги. Гулкие, громкие, не терпящие промедления. Каблуки или тяжелые сапоги гулко ударялись о мраморный пол, создавая нарастающее эхо, которое, казалось, предвещало очередную головную боль. Шаги были не размеренными, не официальными, а скорее суетливыми, почти паническими — будто кто-то или что-то гнало приближающегося человека вперед, заставляя забыть о придворном этикете. Двери дрогнули, словно в страхе перед вторжением. Воздух напрягся, а император, до этого застывший в мрачных раздумьях, резко выпрямился, приготовившись к очередной порции дурных новостей.

Глава 27

На пороге стоял важный дядька. Кто он такой и какую должность занимал — я не знал. В этом хаосе разбираться со всеми придворными и министрами было не просто сложно, а почти невозможно. Фантом, конечно, постоянно торчал в библиотеке, поглощая информацию, но даже он не успевал отслеживать все перемены, происходящие за последние дни.

Но одно было очевидно: этот человек не пришел бы просто так.

Он

перевел тяжелый взгляд на императора, судорожно сглотнул и, кажется, даже вытер пот со лба. В комнате повисло напряжение, воздух стал тяжелым, будто ожидание ответа само по себе стало дополнительным грузом на плечи присутствующих.

И затем он выдал то, от чего даже император побледнел.

— Война. Нам объявлена война Лесным Союзом.

Слова разрезали тишину, как острый клинок.

Весь зал словно замер. Император прикрыл глаза, потер переносицу, будто у него окончательно закончились силы бороться с этой реальностью. Дарья моргнула, явно не ожидая, что это произойдет так быстро.

А Огурец, взяв кружку с пивом.

— Кажется, у империи теперь будут новые территории. Большие. А может, и новый бог, — радостно произнёс Огурец, сделав глоток пива.

Важный дядька издал какой-то странный звук, схватился за сердце и резко осел на месте, лицо его стало мертвенно-бледным. Он, кажется, только что пережил мини-инфаркт.

Я вздохнул, поднялся с места и легонько хлопнул его по спине, передавая через прикосновение немного магии.

— Дышите, дышите… Вот так, хорошо.

Император прикрыл лицо руками.

— Господи, за что мне это…

Дарья просто хлопала глазами, явно пытаясь разобраться, шутит Огурец или нет.

А Огурец тем временем довольно потягивал пиво, явно радуясь перспективам расширения границ.

Император кивнул, явно стараясь сохранить хоть какие-то остатки самообладания. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, после чего посмотрел на Дарью с таким выражением, будто всё ещё не до конца верил в происходящее.

— Дарья. Можем ли мы с советниками воспользоваться вашим временем в Божественном плане? — наконец сказал он, тщательно подбирая слова. — А то других богов мы сейчас не найдём.

Дарья покосилась на меня, как будто я мог ей подсказать, что делать, но, видимо, быстро решила, что раз я ничего не говорю, значит, всё нормально.

— Да, конечно, — пожала она плечами.

Важный дядька, который только что чуть не слёг с сердечным приступом, нервно сглотнул.

— Вы… Вы уверены? — уточнил он, косясь на императора.

— А что тут думать? — ухмыльнулся Огурец. — У нас теперь есть целый божественный кабинет переговоров! С комфортом, вечным чаем и… пивом, разумеется.

Император стукнул кулаком по столу.

— Тогда не теряем время. Готовьтесь.

Я тяжело вздохнул.

— Кажется, нас ждёт долгий день…

После решения императора использовать Божественный план для совета в зале воцарилась суматоха. Советники, ранее сидевшие за столом в ожидании приказов, тут же зашептались между собой, явно обсуждая последствия такого шага. Некоторые переглядывались, кто-то незаметно вытирал пот со лба, но никто не осмелился выразить своё мнение вслух.

Император поднялся с трона, быстро осмотрел присутствующих и бросил строгий взгляд на дядьку, который едва не потерял сознание от новости о войне.