В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

Сканирование: вьюга

Вычитка: Солнышко

Работа осуществлялась на сайте „Волщебница“

http://www.la-magicienne.com/forum/viewtopic.php?f=22 amp;t=1608

После

смерти деда-мельника, разбогатевшего и оставившего единственной внучке, Катерине Мангольд, значительное состояние, молодая девушка приезжает в дом своего опекуна, коммерции советника Морица Ремера. Опекун тоже кровей не аристократических, но в свое время женитьба позволила ему вращаться в высших кругах. Потому Кети, как внучка простого мельника, встречена обитателями дворянского поместья с пренебрежением, особенно властной свекровью опекуна (хоть тот уже и овдовел) и ее старшей внучкой-красавицей, Флорой Мангольд, единокровной сестрой Кети. Эта красавица готовится выйти замуж за подающего надежды местного доктора Брука. Может ли внучка мельника рассчитывать в этом случае на любовь человека, уже сделавшего свой выбор?

Декабрьское солнце еще разъ робко скользнуло по большой комнат мельницы, въ послдній разъ блеснуло своими лучами по страннымъ предметамъ, лежавшимъ на глубокомъ подоконник угловаго окна и исчезло затмъ въ блоснжныхъ тучахъ, лниво, но упорно подымавшихся къ небу.

Странно сверкавшіе предметы на подоконник были орудіями врача, собраніемъ инструментовъ, одинъ видъ которыхъ и острый, холодный блескъ пугаютъ человка и потрясаютъ всю нервную систему. Большая кровать съ рзьбой, съ плебейскими, ярко разрисованными втками розъ и гвоздики на обихъ спинкахъ, заваленная перинами въ полосатыхъ чахлахъ, стояла поперегъ комнаты и на этой кровати лежалъ мельникъ.

Искустная рука врача только что избавила его отъ горловаго недуга, уже нсколько разъ грозившаго ему смертью; – операція была трудная и весьма опасная, однако молодой докторъ, тихонько спускавшій теперь стору и безъ шуму укладывавшій свои инструменты въ футляръ, казался довольнымъ – операція удалась.

Больной, еще нсколько минутъ передъ тмъ, подъ вліяніемъ хлороформа, возстававшій противъ врача, и называвшій его убійцею и разбойникомъ, лежалъ теперь усталый и утомленный въ подушкахъ. Ему было строго запрещено говорить, что было впрочемъ излишнею предосторожностью, потому что рдко лицо человка выражало такую угрюмость и несловоохотливость, какъ эта большая, четырехъ-угольная голова, единственнымъ украшеніемъ которой были густые, серебристо-блые волосы.

– Ты доволенъ Брукъ? – спросилъ господинъ, приближаясь къ доктору. До сихъ поръ этотъ свидтель операціи стоялъ въ ногахъ постели и въ красивыхъ чертахъ его лица отражались еще слды волненія и напряженнаго состоянія.

– Пока все идетъ хорошо, – отвчалъ докторъ кивнувъ головою, – здоровая натура больнаго поддержитъ меня. Теперь многое будетъ зависть отъ ухода – мн нужно хать. Паціентъ непремнно долженъ сохранить лежачее положеніе, главнымъ образомъ нужно опасаться кровотеченія.

– За этимъ я буду наблюдать! – живо прервалъ его собесдникъ. – Я останусь здсь такъ долго, пока потребуется надзоръ… Не можешь ли ты зайти въ виллу и сказать, что я не вернусь къ чаю?

Легкій румянецъ покрылъ щеки доктора и какое то уныніе звучало въ его тон, когда онъ сказалъ:

– Я долженъ избгать обхода паркомъ, и какъ можно скоре спшить въ городъ.

– Ты еще не видался съ Флорою сегодня?

– А ты думаешь, что это легко для меня? – сказалъ докторъ и на минуту замолчалъ, крпко стиснувъ зубы и взявъ футляръ съ

инструментами, что бъ положить его въ карманъ.

– У меня много тяжелыхъ больныхъ, – продолжалъ онъ видимо спокойно, – маленькая дочь купца Ленца должна умереть сегодня ночью. Ребенка я, конечно, не могу спасти, но бдныя родители, изнуренные страхомъ и тревогою, считаютъ минуты, пока я не приду – только я и могу уговорить несчастную мать състь что нибудь, для подкрпленія своихъ силъ.

Затмъ онъ подошелъ къ кровати. Больной приподнялъ вки и посмотрлъ на доктора въ полномъ сознаніи; въ его выпуклыхъ, окруженныхъ красными кругами глазахъ, блеснулъ лучъ благодарности за скорую помощь и облегченіе въ страданіи. Онъ хотлъ протянуть руку своему спасителю, но докторъ крпко удержалъ ее на одял, и снова подтвердилъ строгое запрещеніе какимъ бы то ни было волненіямъ.

– Г-нъ коммерціи совтникъ останется съ вами, г. Зоммеръ, и будетъ наблюдать за точнымъ исполненіемъ моихъ предписаній, – добавилъ онъ.

По видимому это понравилось старику, онъ бросилъ взглядъ на совтника, подтвердившаго увреніе доктора ласковымъ наклоненіемъ головы, а затмъ закрылъ глаза, какъ бы желая заснуть.

Между тмъ докторъ взялъ шляпу, протянулъ руку совтнику и вышелъ изъ комнаты.

Если бы у постели больнаго сидла страдающая горемъ, любящая жеищина, она наврное при уход доктора почувствовала-бы безпомощную тоску, страхъ и робость, какъ та бдная мать умирающаго ребенка; но постель мельника не была окружена такимъ страхомъ и безконечною любовью. Старая ключница, занятая уборкою посуды, понадобившейся при операціи, казалась весьма равнодушною; она, какъ летучая мышь входила и выходила изъ комнаты, а водяныя брызги на стол и полу трогали ее гораздо больше, чмъ смертельная опасность, которой только что избжалъ ея господинъ.

– Прошу васъ, оставьте это теперь, Сусанна; – сказалъ совтникъ очень вжливымъ тономъ. – Шумъ, который вы производите вытираніемъ тряскаго стола, раздражаетъ нервы. Докгоръ Брукъ главне всего предписалъ совершенное спокойствіе больному.

Сусанна поспшно собрала вс принесенныя полотенца и половую щетку и ушла въ кухню, блествшую чистотою и порядкомъ, что бы тамъ успокоиться и позабыть о мокрыхъ пятнахъ на обденномъ стол.

Теперь настала тишина, какая только возможна на мельниц. Подъ половицами постоянно чувствовалось тихое равномрное сотрясеніе, неизбжное послдствіе колесныхъ поворотовъ въ мельничьемъ помщеніи; черезъ плотину перебрасывались разсыпающіяся мелкою пылью пнистыя волны и вчно повторяли свою однообразную шумную мелодію. Въ тоже время слышалось воркованье голубей, гнздившихся въ втвяхъ громадныхъ, столтнихъ каштановъ, затемнявшихъ послдніе лучи солнца и придававшихъ сумрачный видъ всей комнат. Однако весь этотъ шумъ нисколько не безпокоилъ больнаго, – напротивъ онъ былъ необходимъ для его жизни, какъ воздухъ, какъ правильное біеніе его сердца.

Но какое непріятно отталкивающее лицо было у больнаго старца, за которымъ такъ бдительно ухаживалъ красивый мущина. Никогда еще плебейское выраженіе жестокости и грубости, ложившееся теперь вокругъ отвислой нижней губы старика, не производили на него такого отвращенія, какъ въ настоящую минуту, когда сонъ и разслабленіе отняли у него силу воли и выставляли на видъ отличительныя свойства настоящаго характера. Конечно, надо сознаться, что старикъ началъ очень низко, въ молодости онъ служилъ батракомъ на мельниц; но теперь, когда хлбная торговля принесла ему несмтное богатство, онъ былъ представителемъ денежной силы, и по всей вроятности, въ виду этого факта совтникъ обходился съ нимъ такъ ласково, хотя родственно они не были связаны ни одною каплею крови. Покойный банкиръ Мангольдъ, на старшей дочери котораго отъ перваго брака былъ женатъ совтникъ, женился вторично на дочери мельника Зоммера. Вотъ какія родственныя отношенія были между мельникомъ и его гостемъ.