В доме на берегу
Шрифт:
– Все! Довольно! Иди! – нетерпеливо произнес Мунэхару.
Изгнание блудного сына Котаро тяготело над домом его брата безумнее, чем смерть Мидори. Тайфун-камикадзе нещадно смывал в Камогаву людей. Бумажные домики падали, но тяжелая крыша сохраняла и себя, и некоторые опоры, чтобы потом поднять ее заново. Упавшей крышей ощущал свою упорно болевшую голову Тоётоми Мунэхару… В один из установившихся большим голубым колокольчиком сентябрьских дней Прасковья окликнула хозяина дома по имени.
Тоётоми Мунэхару вздрогнул – она ни разу не окликала его, да заливисто-приличнее неказистых пением японских соловьев!
– Я тебя слушаю! – сказал он, небрежно запахивая тонкое косодэ и присаживаясь в позе лотоса на солнечный пол веранды, глядевшей в пожелтевший приятный сад. Невеликий каменный бассейн с деревянными черпаками, прообраз
– Не уезжайте сейчас в Тоокёо, – попросила Прасковья, становясь сзади.
– Почему?
Неожиданно положив руки ему на плечи – что и было в день воскрешения Котаро – она громко проговорила:
– Я хочу выйти за вас… здесь!
– Какая разница – где справлять обряд, – машинально ответил он и вдруг осекся, поворотившись в колодезную темноту раскрытого дома.
– Вы пытались увидеть камидана с именем Мидори! – укоризненно сказала Прасковья и, ожидая трепки, добавила: – Мне кажется, я вас встречала в прошлой жизни.
Тоётоми Мунэхару весело рассмеялся, и все его мускулы заиграли под солнцем.
– Вы были учителем и гладили большую – нет, – огромную кошку! Дали мне спелый плод.
– Неужели яблоко?
– Были старше меня, а выглядели моложе и сидели, как сидите сейчас, выпрямив спину…
– Ты влюбилась в своего учителя?
– Я всегда влюбляюсь в своих учителей, но они мне запрещают делать это.
Не понимая, что происходит между ними, но постоянно чувствуя на себе миллион вопросов, Мунэхару иногда ежился от сомнения, охватывающего его, несмотря на приготовления к свадьбе. Постепенно Мидори отпускала его, а он, наоборот, боялся остаться наедине со странным, неведомо откуда свалившимся почти ему в руки с крыши храма ребенком.
Синтоистское святилище, синтоистский свадебный обряд и Маньчжурия стояли так близко к нему, как нельзя было недавно вообразить. И все благодаря Тоётоми Хидэёси. Это он выбрал путь силы и кровопролитий, сметая лучшее на жизненном пути, но приобретая огромный страшный опыт вхождения через красные врата. Это ему строили святилища в Японии. И не он ли настоящий учитель Прасковьи? Что ее ждет в глубине птичьих насестов торий, трудно представить. Даже священники – ревнители божества – не видят священный синтай [25] , спрятанную в святилище частицу этого божества.
25
Синтай – полоски материи (бумаги) с именами божеств, зеркала, камни, мечи и другое – «Божественная субстанция», «обитель Божьего Духа». Раньше синтай особо охранялся тайной и могли даже священники не знать, какой синтай, где находится.
Окончание следует.
Ида Лабен
г. Ростов-на-Дону
Родилась в Севастополе в семье инженеров-кораблестроителей.
По образованию гуманитарий, преподаватель вуза, переводчик философской и социологической литературы. Поэтические публикации в альманахе «Гражданинъ» № 6 (2022), альманахе «День поэзии» № 12 (1918/19), общероссийской газете «Истоки» (сентябрь 2021), на сайтах «Стихи.ру», «Поэзия.ру», в ряде коллективных сборников серии «Живое слово» и «Связующее слово».
Из интервью с автором:
Стихи пишу всю жизнь, но с большими интервалами. Получилось так, что значительную часть моих поэтических публикаций составляют стихи, посвященные родному и любимому городу. Но не только ему, хотя он почти всегда является непосредственной темой. Просто к нему и рожденным им образам присоединились мысли и чувства, родившиеся и выношенные на его улицах, под шум моря, в лучах знойного крымского солнца.
Спаси и сохрани
За веру и любовь, за доблесть, честь и совесть
Спаси и сохрани, спаси и сохрани!
Миндаль
Инкерман
Замерзшая дорога в Инкерман…