В душной ночи звезда
Шрифт:
* "... брат не даст пропасть сестре... как прописано в законе" - брат вместо отца обязан был позаботиться о незамужней сестре, обеспечив приданым и выдав замуж.
*Постельницы - женщины из числа родни, стелившие молодым постель и убиравшие её.
* "Положил монеты в сапоги" - молодая разувала молодого перед первой брачной ночью. Монеты, вложенные женихом в сапоги, доставались ей.
Сёстры
Бод склонился к уху Василя, попросил:
– Прошу, присматривай за Катериной и Лизаветой. Я уйду.
Благодарный
Василь Седько заглянул однажды в голубые глаза Лизаветы и утонул в них, и остался в той тихой
чарующей глубине...
На правах родственника, по делам и поручениям, ему случалось бывать в семье бортника. В последнее лето отец Лизаветы и Катерины был с ним особо приветлив. Василю показалось, что Бод будто что-то отметил в нём, и после этого Василя стали задерживать до той поры, пока ударят в замке в медное било, подавая сигнал закрывать на ночь въезды в город.
Младшие мальчики во все глаза наблюдали за ним, чтобы потом важно подражать походке и жестам; так и он вёл себя в свои девять лет.
Сёстры Лизавета и Катерина...
Ох, эти сёстры!
Хозяйничают, помогая матери подавать на стол вечерю. Присаживаются напротив...
"Ведаешь, как узнать, какова будет погода на каждую седмицу нынешней зимы?" - рассказывают такое, чему удивляется Василь.
"Смотри: тут, тут и тут - места, только тронь которые, и у человека боль хоть и не уйдёт, но перестанет терзать его, человек успокоится" - это показывает, бродя пальцами близко над шеей и висками Василя, Лизавета. Тонкие розовые пальцы, пальцы мастерицы, как у матери, - как хочется почувствовать их прикосновение на своей коже! А от сестёр веет свежестью молодого берёзового леса, у парня слегка кружится голова. Это, наверное, из-за отваров так благоухают их длинные косы?
Лизавета приветливо улыбается...
...Недавно Василь подошёл к матери, спросил с намёком, насколько близкая родня ему Катерина и Лизавета?
Мать его озадачила. Марья, глядя куда-то в угол, грустно ответила:
– Родня неблизкая. Они хорошие девоньки, но себе на уме, и вряд ли позавидуешь их мужьям...
– И что она
хотела этим сказать, так и осталось для Василя загадкой.
***
Второй день свадьбы справляли в доме жениха, в небольшом именьице за городом.
Илья-шафер, новый его друг Яков и мутный парень из квартала халупников - Тишка, явившийся на свадьбу, пользуясь правом, по которому и случайному гостю не отказывали в угощении, придумали, как развлечься. Взрослый Илья давно втихаря заходил к халупнику Тишке. Тишка оставлял его со своей сестрой... Тишка и придумал, как они обойдутся с дочерьми бортника.
– Девчонки сидели дома, беспечные и ничего не понимают. Конечно, сначала испугаются, но тут вы постарайтесь - придумайте, как успокоить, или припугните. А в следующий раз они уже смелее будут: вы опять потискайте да уговорите... Отцу жаловаться побоятся, - я знаю. Если скажут матери, та вряд ли их выдаст: пожалеет, потому что отец у них суровый и, наверное, злой,
– говорил Тишка.
Врал, но сам себе верил - не хотел терять такого знакомого, как Илья. Илья жил в городской юридике* пана Халецкого, где свой закон и порядок, и налоги меньше. А вдруг Илья поможет, и Тишка перейдёт из халупников в юридику,
выслужится до путного слуги, или даже до дворового - чем плохо?!
...Илья вывел из-за стола Лизавету, пригласил развеяться на свежем воздухе. Катерину позвал красногубый Яшка. Сначала они подошли к Анне, почтительно просили прогуляться с девушками во дворе под липами. Анна несколько растерялась - мужа с ней не было, но и просьба парней обычная, вон молодёжь снуёт туда и сюда. И разрешила.
Взрослые неженатики слонялись рядом с девушками.
Сёстрам сразу, только вышли, стало тревожно и сиротливо. Они из вежливости решили пройтись под липами до ворот, за которыми проходил гостинец, сожалея о том, что эти гуляния не так уж интересны...
...Их приглашали в игры, но молоденькие сёстры так смутились, узнав, что надо будет целоваться по очереди с разными парнями, даже вон с теми - некрасивыми и разгульными, - что расплакались. Городские мещаночки и весёлые бойкие сельские девушки поутешали их, посмеялись и отстали; перестали уговаривать и тянуть в круг. И потом без них в толпе молодёжи хохотали и весело взвизгивали: резвились вовсю!..
...За столом разные ребята наперебой подсовывали Катерине и Лизавете
всякие сласти. Потом, попробовав наливок, стали важно поворачиваться, выпячивать грудь, некоторые подмигивали, старались протереться в тесноте мимо них, дёргали, как бы невзначай, роскошные косы. И сёстры опускали глаза от досады, а парни думали, что они скромницы, робкие девушки, вышедшие в первый раз на люди, и пускали слюнки.
Но и с этими крупными мордастыми Ильёй и Яковом не веселее... Нет, не веселее! Надо вернуться обратно в дом, к столам и тесному душному многолюдью - к маме!
Илья оглянулся.
На дворе торчал брат невесты, Василь.
"Скоро снова начнут обсыпать молодых зерном, говорить пожелания и брат уйдёт в дом", - решил дружка, совсем позабыв, что и ему по обычаю надо быть возле молодых в это время.
– Пойдёмте, осмотрим двор жениха, - сказал хитрый Яков, поворачивая за дворовые клети, подальше от шума застолья.
Сёстры как-то странно переглянулись.
– Осмотрим двор?
– пропела Катерина, подняв пристальные глаза на Якова.
Яков немного оробел.
"Дурочка-малолетка, - подумал он.
– Полапаю я тебя, беленькая моя козочка! - и ярко представил, что сейчас будут делать его руки.
Рядом так же говорила с Ильёй Лизавета. Илья ухмыльнулся, дрогнув крутой бровью, и ещё более откровенные мысли прочла Лизавета в ответ.
Так вот они какие, эти парни?!
Не дано им узнать, что теперь чародеек поздно лапать. Особенные эти девушки пережили всё так, будто с ними уже происходит задуманное бесчестье. Как будто их бесстыдно схватили, прижав к стене, и больно мнут им груди, и лезут руками ниже, навалившись, не дают вырваться! И выдыхают в лицо вместе с запахом наливок угрозу не говорить никому ничего, и ловят, открывают им рот мужские жадные губы!