В двух шагах от рая
Шрифт:
– Вы идете?
– бросает через плечо.
– Да, да, конечно.
Это происходило словно с ним и не с ним. Нет, он шел, действовал, о чем-то думал, отвечал на вопросы. И, вместе с тем, он же внешним наблюдателем, лицезрел происходящее со стороны.
Вот они движутся к ближайшей колонне. Странная парочка — хрупкая девушка, решительно вышагивающая впереди и худой бородач с серым мешком и грустными глазами за ней.
Вот заходят в колонну.
Путь внутри Кельвин помнил плохо, он, опять, как во время ритуала, отключился. Словно в фильме, когда проматываешь неинтересные сцены, только здесь фильмом выступала сама жизнь. Жизнь,
Драконы из сказок — мудрые, благородные существа, во всяком случае, в сказках Кельвина было именно так.
Дракон в жизни, да еще при ближайшем рассмотрении — страшен. Первобытный страх, упрятанный глубоко внутрь, как оказалось — не достаточно глубоко, при одном взгляде на того, кто больше тебя, тут же лезущий, да что там — вылетающий наружу.
Сита плакала, Сита кричала, умоляла и призывала на голову твари все кары небесные, топала ногой и размахивала руками, била кулачками по чешуйчатой шкуре.
Сторонний наблюдатель в Кельвине снова взял верх, безучастно фиксируя происходящее.
«Он сейчас сожрет вас… обоих. Сожрет и не поморщится», - равнодушно замечал наблюдатель.
«Не поморщится, - вяло спорил Кельвин, - на морде морщин нет».
Дракон не сожрал.
И Сита его уговорила.
Они были оба в шоке — Кельвин и сторонний наблюдатель.
Да что они, сам дракон — по всей видимости — пребывал в близком к подобному состоянию.
Дракон знал короткий путь, прямо к дыре в сером боку колонны. Дракон позволил им залезть на себя. Дракон полетел.
Между тучами сверкнул охряный бок Пирамиды. В сиянии неожиданно яркого солнца, она казалась почти золотой.
«Ну, вы на месте, а дальше...» - подумал сторонний наблюдатель.
Дракон облетал Пирамиду, поднявшись почти вровень с вершиной, на одной из сторон чернел треугольник.
Вход! А ведь, действительно, вход в Пирамиду! В их случае — влет, дракон спикировал к нему.
27.
СИТА
Треугольная дыра продолжалась коридором. Ни тебе дверей, ни силового поля, ни стражей, что заворачивают незваных гостей. Пол слегка опускался, теряясь в темноте.
Зачем она здесь?
Все время, пока уговаривала дракона, летела, Сита действовала, словно, на автомате. Не задумываясь о мотивах и следствиях своих поступков. Спасти Тадао — эта мысль завладела ей полностью, подчинила себе. Спасти… но, для чего? Даже, если спасет, а дальше? А, если во время спасения, погибнет сама? Как же ее желание, ее Майк? И снова, как возле дерева, облик Майка заменило лицо майора. Вопреки обыкновению, Тадао улыбался, ей.
КЕЛЬВИН
Через равные промежутки коридор освещали мерцающие полосы. Для чтения подобного освещения было, конечно, недостаточно, но видеть, куда ставишь ногу, очень даже вполне.
Итак, он в жилище богов… Прости Господи, нет, конечно, нет, Бог — един и он живет отнюдь не на этой проклятой планете.
Он — Кельвин, в Пирамиде, да, в Пирамиде, месте, куда до него, до них не ступала нога человека. Или ступала, но счастливчики упорно хранят молчание. Может потому, что далеко не счастливчики…
О чем он думает? Он, на пороге открытия величайшей тайны… интересно, так себя чувствовали Колумб, перед подплытием к Америке, Уотсон, открывающий двойную спираль ДНК, Монрой, перед прилетом на Элизию? Величайшее открытие вполне может
Дойдя до нижней точки, коридор начал подниматься, и они, вместе с ним, в обозримом конце его светлел треугольник выхода.
СИТА
Индира заступница! Комната. Зал. Огромный. Потолок не то, чтобы терялся в темноте, просто его не было видно. Игольчатые кристаллы разной длины, они покрывали, весь верх, удивительным образом расширяя пространство. В иных обстоятельствах, она бы залюбовалась открывшейся красотой. Большую часть пола занимало озеро с изломанными краями. Ярко-голубая жидкость слегка опалесцировала, периодически по ней пробегали волны, расцвечивая лазоревыми бликами грани кристаллов потолка и стены, сплошь укрытые сложным рисунком, напоминающим клинопись.
Во многих местах через озеро были перекинуты ажурные мостки, по мосткам, по дорожкам у стен, двигались они…
КЕЛЬВИН
Проклятое место! Богопротивное место! Господи, прости, что на миг червь сомнения заполз в мою душу!
Помяни дьявола — он появится. А, если, действительно, здесь, в этом месте живут настоящие Боги. А их, его Бог… тысячи поколений, миллиарды верующих, все — обман. Зачем он полез сюда? Как всегда, в минуты сомнения, Кельвин сильнее прижал мешок, нащупав содержимое, сквозь непромокаемую ткань. Нет, нет! Бог, его Бог — тот, кто создал небо, землю и свет, и людей — единственный и истинный, остальное — ересь. И увиденное только укрепляет в вере.
По помещению двигались они — зомби. Пустой взгляд, вялые движения. Мужчины женщины, молодые и в возрасте, люди и нет. Некоторые из зомби были отягощены ношей — какие-то горшки, подобия подносов, на которых лежало нечто похожее на остатки снеди. Другие тянули ящики, впрягшись по двое — трое. И все — в абсолютном молчании.
СИТА
Зомби, везде зомби, хотя нет — вон в углу — парочка кошек. Черных, свернулись клубочками и спят, прямо на каменном полу.
Все время, как исчез Тадао, всю дорогу в Пирамиду, Сита гнала от себя мысль, мысли. Что, если культисты ошибаются, и жертвы не возносятся на Пирамиду, что, если Тадао здесь нет… Впрочем, кое-кого здесь, действительно, не было, а именно — Исполняющих Богов. Хотя, кто знает, как на самом деле выглядят боги. Может, Пирамида и есть бог, или эти кристаллы, озеро, кошки… Треугольный проход в противоположной стене вел в следующее помещение, или в коридор. Указав Кельвину, Сита двинулась к нему.
КЕЛЬВИН
Следующий зал был менее обширен, или это так казалось, потому что его обильно усеивали колонны. Квадратные, многогранные, круглые и похожие на перекрученные деревья с наростами грибов-паразитов. Верх колонн исчезал, между иглами кристаллов. Многие из колонн покрывала знакомая клинопись. Двигаясь, между ними, как в лесу, Кельвин не сразу заметил их…
СИТА
Боги. Исполняющие Боги. Никем иным, кроме богов, существа быть не могли.
Они сидели посреди зала, на тронах. Раз… два… пять. Пять величественных фигур. Если поднимутся — в каждом будет не менее трех метров роста. Антропоморфные лица — вполне человеческие, разве что носы чересчур длинные, так что переносица начиналась почти на лбу, между парой огромных глаз, да уши вытянутые на пол черепа. Но главное отличие — не рост и не черты лица — кожа. Видимая часть кожи была золотая и испускала такое же сияние. Никем иным, кроме богов, эти существа быть не могли.