В гостях у Рема или разведчик из будущего
Шрифт:
«Пожалуй, можно пока и почитать», — решил Шириновский и протянул руку к тумбочке, где нащупал книгу. Взял её в руки и плюнул. Опять бредовое сочинение Гитлера. Бросил обратно, потому как совсем выкинуть рука не поднялась: слишком чревато. Тем более экземпляр первого выпуска… Не поймут партайгеноссе. Расстрелять, конечно, не расстреляют, но запомнят!
Взял другую, подаренную тогда же. Заново пролистал и на моменте, где обер-лейтенант не выдерживает суровых реалий мужской любви, отшвырнул. Вот же Гейропа! Всё бы им испоганить. Тьфу! Книга всё же навеяла на него
Утро началось вроде бы как обычно, но потом события понеслись, как коза по кочкам жрать биточки!
Главный врач травматологического отделения городской больницы во Фридрихсхайне, что расположена в народном парке Берлина, Альфред Кон нервно поглядывал на лечащего врача своего отделения. Младший коллега пришёл с необычной просьбой от очередного пострадавшего штурмовика НСДАП.
— Ещё раз: что он хочет?
— Чтобы его осмотрели лично вы.
— Он в курсе, что лично я осматриваю только граждан, не имеющих никакой партийной принадлежности, коммунистов, и тех, кто не стоит на позиции антисемитизма?
— Не могу знать, в курсе ли он. Я у него не спрашивал. С ним разговаривала палатная медсестра. Она доложила, что на все её попытки его увещевать фон Меркель ответил чуть ли не истерикой. Несмотря на то, что больница переполнена, я пошёл ему навстречу и продлил лечение ещё на трое суток. Однако и это не помогло!
— Я лечу коммунистов, а штурмовиков отдал вам и Рихарду. Неужели трудно было убедить этого чудака выписаться без скандала?
— К сожалению трудно, герр Кон. Он и слышать ничего не хочет! Требует, чтобы именно вы его осмотрели.
— Это провокация! — нервно вскинулся главврач и невольно коснулся кончиком указательного пальца своего характерного носа.
— Не думаю, — возразил его коллега. — Вы, разумеется, можете вызвать фрау Марту и выспросить всё у неё.
Одно лишь упоминание имени этой немецкой курицы заставило доктора Кона недовольно поморщиться, словно у него разом заболели все зубы.
— Обойдусь.
— Признаться, я и сам сильно удивлён такой настойчивости герра фон Меркеля. Допускаю, удар по голове оказался очень силён. Фактически мы спасли ему жизнь, сделав трепанацию черепа. И всё только благодаря вовремя оказанной помощи и вашему профессионализму, герр Кон.
— Да-да, — рассеянно ответил главврач, — это наш долг: оказывать медицинскую помощь всем, кто в ней нуждается. Однако я не вижу никакого смысла в личном посещении данного пациента. Он выздоравливает, вы ему предоставили ещё два дня пребывания в больнице. Чего же боле?
— Вероятно, он думает, что ваш осмотр на что-то повлияет.
— Ну, хорошо, раз просит, я приду. Хотя и не уверен, что он от этого что-то выиграет.
— Я тоже так думаю, но пациент оказался больно буйный и ему пора на выписку.
— Ну что же, я подойду в… — доктор Кон глянул на большие настенные часы, — ровно в десять.
— Я передам ему.
— Как лечащий врач вы тоже должны присутствовать.
— Я буду.
— Всё, вы можете идти.
Ровно в десять Альфред
— Кто просил личного осмотра главврача?
— Я! — тут же вскинулся Шириновский.
— Прекрасно, — произнёс одетый в белый халат высокий мужчина весьма специфичной наружности. — Ну-с, и какие у вас жалобы?
Шириновский смотрел на главврача, и до него постепенно доходила вся нелепость возникшей ситуации. Ведь, судя по внешнему виду, явившийся по его требованию главврач явно принадлежал к так называемому богоизбранному народу. Впрочем, отступать уже было поздно.
— Я ещё плохо себя чувствую, а меня собираются выписать через два дня!
— Хорошо, давайте вас осмотрим. Дайте мне его медицинскую карту.
Медсестра тут же передала пару заполненных вручную листков.
— Так, поступил первого мая с тяжёлой травмой головы. В этот же день был прооперирован. Состояние тяжёлое, наблюдался три дня. Пришёл в сознание, начал говорить на следующий день после этого, сначала невнятно, но ещё через день речь практически восстановилась. Так… на седьмой день стал ходить. Сегодня одиннадцатый день. Ну-с, давайте вас осмотрим, — и Альфред Кон, вернув листки обратно медсестре, приступил к осмотру головы Шириновского.
Закончив водить туда-сюда пальцами и следить за реакцией пациента, доктор Кон проверил ещё какие-то рефлексы и, наконец, обратился к лечащему врачу:
— Вы хотели выписать его через два дня?
— Да.
— Выписывайте завтра! Он почти здоров, а у нас мест не хватает. Все коридоры забиты новыми пациентами. Кстати, в их числе есть и пострадавшие штурмовики. Драки каждый день! У коммунистов в основном ножевые ранения, а у штурмовиков черепно-мозговые травмы. Выписывайте завтра к вечеру, вот моё решение!
— Как же так? Я же ещё не выздоровел! — громко возмутился подобной несправедливостью Шириновский, малость ошарашенный решением врача. — Вы же давали клятву Гиппократа, а выкидываете меня больным на улицу?
Кон холодно посмотрел на него.
— У вас нет амнезии, речь полностью восстановилась, двигательные функции и рефлексы в порядке. Всё это указывает на то, что ваша голова полностью оправилась от потрясений, которые вы на неё свалили. Поэтому в услугах стационарного лечения вы более не нуждаетесь. С таким уровнем экспрессии и агрессии вы скоро вновь будете востребованы в первых рядах членов НСДАП. Всего хорошего!
И доктор Кон, вежливо кивнув медсестре и лечащему врачу, развернулся и стремительно вышел из палаты.
— Но… — попытался остановить его Шириновский. Правда, обращался он к уже закрывающейся двери.
— Я вас предупреждал, — пожал плечами лечащий врач, — но вы не захотели прислушаться к моему мнению. Вас выпишут завтра. Впрочем, учитывая ваше нестабильное эмоциональное состояние, я выпишу вам дополнительные лекарства. Их вы сможете получить в аптеке при нашей больнице. Больше, к сожалению, ничем помочь не могу. Да и то я делаю это потому, что сочувствую вашей партии.