В когтях багряного зверя
Шрифт:
Но пока никто ни о чем не подозревал, этим двум калекам было поручено изображать из себя остатки возвратившейся из Корабельной Рощи разбитой армии Кирка. Нашему заложнику предстояло при этом играть самого себя, а Сандаваргу – выжившего головореза, которого иерарх нанял, чтобы тот сопроводил его, покалеченного, обратно в столицу. Маскировка была хоть куда: покрытый свежими ранами Убби являл собой красноречивое свидетельство тому, что Шишка и впрямь задал наемникам Нуньеса крутую трепку.
Само собой, Сандаваргу не было нужды встречаться с первосвященником. Октавий должен был довести «телохранителя» до своих апартаментов под предлогом того, чтобы выплатить ему расчет. Никто не посмел бы воспрепятствовать в этом члену синода, тем более
Заставив иерарха поселить у себя дома врага, мы получали над Октавием дистанционный контроль и могли отпускать его улаживать дела в одиночку. Он накрепко усвоил предупреждение о том, чем опасен для его семьи любой донесшийся до Убби снаружи подозрительный шум. И хоть после допроса пленника мы вели себя с ним тактично, вряд ли он сочтет это нашей слабостью. Только не в компании с Сандаваргом. Уж Убби точно не даст забыть иерарху, с какими бессердечными ублюдками он связался.
Спрятав «Гольфстрим» и поручив де Бодье разбираться с трофейными пушками, я и Долорес снова напялили септианские накидки и потопали к Аркис-Грандбоулу. Но не прямиком. Сначала нам требовалось зайти в одно условленное место, где мы договаривались кое с кем встретиться. Если, конечно, этот человек не погиб во время наводнения или не передумал ехать в Великую Чашу.
Думаю, нет нужды напоминать, что этим человеком был не кто иной, как капитан дальнобоя «Торментор» Ласло Габор.
Я не особо уповал на нашу новую встречу. Если второй водяной выброс застал «Торментор» на берегу моря Зверя, шансы выжить у Габора и его команды были невелики. Поэтому я не удивился, когда у Пирамидальной скалы – места, где прежде пересекались западные караванные тропы и Первая Восточная гидромагистраль – не обнаружилось ни Ласло, ни отпечатков колес его бронеката. Обойдя вокруг скалы, я собрался было посетовать вслух о том, что, похоже, мы потеряли еще одного хорошего друга, но тут глазастая Малабонита заметила кое-что любопытное.
– А ну взгляни-ка вон туда, – попросила она, указав на верхушку скалы, где лежал одинокий булыжник величиной с человеческую голову. – Как думаешь, почему его не смыло водой?
– Потому что его положили туда после наводнения, – догадался я. Вышедшее из берегов море облизало эту возвышенность так старательно, что на ее склонах не осталось даже маленьких камешков. А обнаруженный Моей Радостью булыжник лежал вдобавок аккурат на самой вершине.
Склоны Пирамидальной скалы были достаточно пологими, и на них мог бы без труда взобраться даже мифический Сизиф со своим камнем. Взойдя к оставленному неизвестно кем знаку, мы перевернули булыжник и отыскали под ним небольшое углубление. А в углублении – плоскую иностальную коробочку, внутри которой оказалась записка.
«Если вы живы, знайте: я здесь, неподалеку, – говорилось в ней. – Готов помочь вам и В., если она тоже выжила и ваши планы остаются в силе. Дайте координаты для связи. Л. Г. – д. «Тор.».
Капитан Габор перестраховывался, но здесь, в краю мстительных ангелопоклонников, это было отнюдь не лишней предосторожностью. Как часто Ласло проверял свой тайник, неизвестно. Было бы, конечно, лучше дождаться его или его связного и все ему рассказать, но ведь не факт, что он придет сюда сегодня, а не завтра или послезавтра. Будь у нас в запасе время, мы бы так и поступили. Но уже нынешним вечером мы рассчитывали присоединиться к Октавию и Сандаваргу, поэтому нам приходилось спешить.
Обратная сторона записки была чистой, и я, достав карандаш, написал
«Мы живы. Рады, что вы – тоже. От помощи не откажемся. Подробности можете узнать здесь (далее я указал географические координаты, по каким Габор мог отыскать «Гольфстрим». И какие абсолютно ничего не скажут человеку, не разбирающемуся в топографии). Только будьте осторожны: наш человек пребывает начеку, вооружен до зубов и не станет разговаривать с незнакомцами. Поэтому лучше, если вы навестите его лично. Е. П. Тр. – и. «Гол.».
Свернув записку, я засунул ее обратно в коробочку, которую также уложил на место и придавил камнем. На всякий случай мы просидели у Пирамидальной скалы еще полчаса, но так никого и не дождались. После чего подобрали пожитки и зашагали по направлению к Ковчегу…
Как я уже отмечал, мои отросшие волосы и борода и нехарактерная для Малабониты аккуратная прическа неплохо маскировали нашу преступную внешность. Для улиц Аркис-Грандбоула этого оказалось вполне достаточно. Однако на стройплощадке Ковчега, где околачивалось много клириков и иных церковных чинов, спрятаться за одной лишь измененной внешностью было сложнее. Поэтому мы еще утром заставили Октавия выписать нам пропускные документы. В них говорилось, что мы исполняем срочное поручение члена синода и что жандармам не рекомендовано чинить нам препятствия. Под каждым документом стояли оттиск перстня иерарха и его подпись, так что все было оформлено вполне законно.
Единственное, чем мы не располагали, это стигмами септианина. Они регулярно наносились на запястья ангелопоклонников едкой кровью священных нетопырей и не смывались по три-четыре месяца. До сей поры нам было попросту негде заполучить такие знаки. И в храм Семи Ангелов, что находился сегодня на главном судне Ковчега «Ной», мы, естественно, не сунемся без крайней нужды. Однако выход из этого положения все же был. В апартаментах Октавия имелись клетки с фосфоресцирующими нетопырями, что не только участвуют в церковных ритуалах, но и играют роль светильников в храме, на храмовой площади и в домах высокопоставленных горожан. И если мы благополучно доберемся до «Архангела Сариила», сегодня ночью иерарх устроит нам персональное помазанье. Пускай оно будет фиктивным, но следы на руках у нас появятся самые что ни на есть натуральные.
На стройплощадку мы прибыли вместе с хозяйственным обозом. Он следовал из Великой Чаши к Ковчегу, и мы просто пристроились ему в хвост по дороге. При нас были все те же сумки с инструментами, только на сей раз в них лежали разобранными уже не одна, а две «Мадам де Бум», а также несколько гранат. В хвосте обоза двигалась телега с водопроводными трубами. Впряженная в нее старенькая лошаденка едва тянула ее по раскисшей грязи. Как истинные септиане, мы с Долорес помогли единоверцу-вознице, сняв с повозки по одной трубе и переложив их себе на плечи. Возница, разумеется, не возражал, а его кляча и подавно.
Вот так незаметно, не выделяясь из толпы, мы с Малабонитой вошли на эпохальную стройку ангелопоклонников. По пути благодарный трубовоз рассказал нам, как быстрее добраться до «Архангела Сариила», не блуждая в сумерках среди множества расставленных на опорах кораблей. Дотащив нашу ношу до пункта выгрузки, мы избавились от нее, попрощались с возницей и отправились на поиски нужного судна.
В центральной части Ковчега все было давно готово к грядущему плаванью, и работы здесь уже почти не велись. Храмовый корабль напоминал в темноте затопленный нами у Нового Жерла плавучий дворец Владычицы – такой же внушительный и освещенный клетями с фосфоресцирующими нетопырями. Правда, иллюминация на «Ное» была победнее, да и сам он, когда погрузится в воду, станет выглядеть уже не таким гигантским. Но, тем не менее, малоприятное дежавю нас с Малабонитой посетило. Вновь мы взирали на плавучую громадину, на борту которой находилась Владычица Льдов. И вновь нам предстояло найти способ, как спасти заточенного на охраняемом судне, нужного нам человека…