В когтях багряного зверя
Шрифт:
Дойдя до середины моста, северяне остановились. Я гадал, кто же из них возьмет на себя роль нового вожака, но, похоже, они это еще не решили. И потому просто стояли и вопросительно взирали на Сандаварга, дожидаясь, что тот им скажет.
Поняв, что никто не осмеливается заговорить с ним, Убби отмотал с запястья цепь, опустил оттягивающий руку кистень на мост, затем указал на труп Кирка и молвил:
– Я ненавижу берсерков, но готов признать, что ваш домар бился достойно. Есть среди вас те, кто сомневается, что я сражался с вашим домаром так же достойно, как он со мной? Или те, кто не расслышал,
Северяне угрюмо переглянулись. Но поскольку дальнобойного оружия у победителя не было, Виллравен умер не от яда, и все отлично слышали, как он высмеивал зелья Убби, заявить ему протест никто не решился.
– Давайте, возразите мне здесь и сейчас или молчите об этом вечно! – повторил Сандаварг. Честно говоря, накинься северяне на него скопом, и израненному победителю придет быстрый и уже бесславный конец. Наверняка кого-нибудь из них подмывало крикнуть «Убьем собаку, братья!» и поквитаться за домара. Но наши скорострельные «Эстанты» и раскольничьи копья явственно намекали побежденным на то, что лучше им от этого воздержаться.
– Ваш поединок был честным! – в конце концов осмелился открыть рот кто-то из них. Прочие северяне поддержали товарища утвердительным бормотанием и дружными кивками.
– Да будет так, загрызи всех нас пес! – провозгласил Убби, после чего тоже подтвердил, что меч Кирка не отбил ему память: – Мое слово сказано и остается в силе: вы мне больше не враги, поэтому можете проваливать на все четыре стороны… Вернее, на три, потому что в Корабельной Роще вам больше делать нечего. Ни вам, ни этому шакалу Нуньесу! Прямо так ему и передайте, когда вернетесь на его дерьмовый Ковчег.
– Незачем нам туда возвращаться, – отозвался все тот же северянин, видимо, получив негласное одобрение говорить от имени всех. – Да и не с чем, сам же видишь! У Кирка был договор с церковью, но раз мы его не выполнили, зачем ей соблюдать соглашение с нами?.. Послушай, раз уж все так обернулось, просто отдай нам тело Кирка, выпусти нас, и мы уйдем. А куда – это тебя уже не касается… По рукам?
– По рукам, – не стал возражать Сандаварг. – Забирайте тело и оружие своего домара – это ваше право. Также, если хотите, можете осмотреть вашу разбитую развалюху – возможно, там тоже кто-нибудь выжил.
Северяне снова начали переглядываться, только на сей раз не угрюмо, а с нескрываемым удивлением. Удивленными были и возгласы, какие они при этом издавали.
– Погоди-ка! – обратился к Сандаваргу головорез-переговорщик. – Мы правильно расслышали: ты сказал, что нам можно забрать также меч домара?
– Да, загрызи вас пес, именно это я и сказал! – раздраженно подтвердил Убби. Ему хотелось поскорее покончить с болтовней и спокойно перевязать свои раны.
Недоумение северян объяснялось просто. У них было принято, что в таких поединках победитель присваивал себе оружие побежденного. И чем важнее был поверженный враг, тем сильнее ценился оставленный им трофей. Ну а про ценность меча Виллравена и говорить нечего. Такое легендарное оружие не прибрал бы к рукам, а тем более заслуженно, только сумасшедший… Или Убби Сандаварг, у которого вдруг обнаружилась неслыханная по северным меркам широта души.
– Но… почему так? Ведь
Прежде чем ответить, Убби вновь подобрал меч, взвесил тот в кулаке, неторопливо покрутил перед собой, оглядел клинок, испачканный его же собственной кровью… Возможно, так же оценивал свое оружие и Кирк, когда впервые взял его в руки. Разве что домар остался доволен приобретением и забрал его себе. А Сандаварг, немного поиграв с мечом, вложил его в руку мертвого берсерка и на том завершил свое знакомство с трофеем.
– Грубоват и не слишком удобен, – поморщившись, заключил Убби и снова обратился к северянам: – Но я запомню этот меч, и памяти о нем мне будет вполне достаточно. А вы запомните, какое одолжение я всем вам оказал. И когда вы проспитесь после тризны по своему домару и ваши мозги вновь начнут соображать, вы будете знать, что ваш домар погребен вместе со своим боевым оружием, а не с пустыми руками. И что такую великую честь оказал Кирку я – человек, который сам никогда не удостоился бы от него подобной чести! О чем это говорит?.. О том, что Убби Сандаварг закончил войну с вашим сквадом и не желает больше проливать кровь братьев-северян! И вы накрепко запомните это, а иначе, клянусь предками!..
– Нет нужды рассказывать нам о том, что будет иначе, – перебил его переговорщик, покосившись на лежащий у ног Убби окровавленный кистень. – Разве кто-то спорит? Мир, значит, мир… Мы благодарим тебя за твой поступок! И хотим подарить тебе кое-что взамен… Вернее, кое-кого. Если, конечно, вы не прикончили этого человека, когда перевернули наш бронекат.
– О чем ты толкуешь, загрызи тебя пес? – дошла очередь недоумевать и до Сандаварга.
– Насколько нам известно, вы разыскиваете Владычицу Льдов, так? – поинтересовался у него северянин.
– Да, это верно, – не стал отрицать незадачливый похититель Владычицы из Закатной Стрелы. – И ты хочешь сказать, что она тоже здесь, на вашей развалюхе?!
Я, Малабонита и Гуго переглянулись – судя по нашим вытянувшимся от испуга рожам, мы подумали об одном и том же. Не может быть! Неужто королева Юга все это время находилась в считаных шагах от нас? А мы-то сдуру разгромили ее тюрьму, даже не подумав, какую непоправимую ошибку совершаем! И если мы, кретины, своими же руками убили Владычицу и ребенка Дарио, нет и не будет нам на этом свете прощения!..
К счастью для всех нас, наши страхи оказались напрасными.
– Конечно, ее тут нет, – ответил головорез, и у нас сразу отлегло от сердца. – Зачем нам было тащить с собой на войну беременную бабу? Кирк отдал ее Нуньесу в тот же день, когда встречался с ним. И сейчас Владычица наверняка по-прежнему у него… Нет, я говорил не о ней, а о том ублюдке из церковного синода, которого первосвященник послал сюда вместе с нами для того, чтобы предложить Шишке отдать нам Рощу по-хорошему, без кровопролития. Иерарх Октавий – так зовут этого песьего сына… Или звали, если он по вашей вине уже мертв. Шишка послал Октавия к черту с его предложением, и когда началась заваруха, Кирк велел ему спрятаться в трюме. Уверен, он до сих пор там, живой или мертвый. Но если вам повезет, вы вытрясите из него много полезных для себя сведений…