В лабиринте версий
Шрифт:
– Об этом можете не беспокоиться, – заверил её К.
– Больше мне ничего не известно, – закончила она свой рассказ.
– И ты её отпустил? – спросил шеф голосом человека, разговаривающего с провинившимся псом, – ты решил, что не имеющий к делу человек может все это знать? Ты что, не понимаешь, что, если это правда, она ни под каким видом не попала бы в палату К просто так? Что с тобой произошло? – спросил он, посмотрев на Андрея, как на марсианина.
– Не знаю… Наваждение какое-то, – потупившись, ответил Андрей.
– То-то и оно, что наваждение… Бери машину и дуй в больницу, хотя, теперь это уже бесполезно. Действуй.
Как и предсказывал шеф, Галина покинула больницу сразу
– Как ты узнала, где я? – удивился он.
– Не важно, – сказала она не своим голосом, – приезжай срочно домой.
– Что-то случилось?
– Это не телефонный разговор.
Связь оборвалась. По голосу жены он понял, что, действительно, произошло что-то очень серьезное. Положив трубку, Андрей бросился к машине. Он был на грани паники.
Дома его ждали двое мужчин в черных костюмах.
– Неважно, кто мы такие, – опередил один из них вопрос Андрея.
– Тогда, что вам угодно?
– Оставьте это дело, не то пожалеете.
– Но я не могу отказаться выполнять приказ.
– Это мы берем на себя. Вы очень разумный человек, так, что, думаю, мы поймем друг друга.
Тем же вечером позвонил шеф.
– Тебя переводят в другой отдел, – сообщил он, – утром ты должен быть уже там. Вещи заберешь позднее.
Конечно, в каком-нибудь детективе или приключенческом романе герой на месте Андрея рискнул бы всем, и вывел бы кого-нибудь на чистую воду. Но Андрей был живым человеком. У него была жена. Новое место было перспективным и, если бы не это дело, он, возможно, никогда бы не смог его получить.
Андрей принял единственное разумное решение: забыть обо всем и жить, пока живется.
А, вскоре, закрыли и Семашкинскую больницу.
Посмотрев на часы, Катенька как-то сразу засобиралась домой.
– Мне тоже, пожалуй, пора, – решил Андрей.
– Поскучайте немного, пока провожу гостей, а потом будем пить кофе, – сказал Кирилл Федорович, включая телевизор.
Начиналось модное шоу, посвященное новой эпатажной коллекции одного из тех гениев одежды, которые шьют непонятно для кого, и непонятно зачем. Имя модельера, Август и К°», показалось Трубопроводову знакомым.
Как объяснили ведущие, эпатажным в этом шоу было все. Проходило оно в закрытом частном клубе и состояло из двух отделений: непосредственно показа и ужина, который тоже устраивал Август и К°». Вход только для немногих избранных. Для остальных – экран телевизора. И коллекция, и меню были окутаны тайной даже для ведущих этого шоу. Развеять тайну должна была трансляция в прямом эфире, которую и предлагали посмотреть зрителям.
Ты сосредоточено разглядывал какой-то журнал с фотографиями полуголых женских тел и ему было не до телевизора. Трубопроводов не был любителем переключать каналы, к тому же, когда делать было нечего, он был не прочь взглянуть на наряженных пугалами девчат.
Наконец, утомительная болтовня ведущих закончилась, и началась трансляция шоу.
В кромешной тьме послышался гипнотический мужской голос:
– Понятие «Бесчеловечность», как никакое другое, характеризует трусливую, подлую мерзопакостность нашей Человеческой сущности. Почему? По иронии судьбы, мы называем «бесчеловечным» исключительно то, что свойственно только представителям нашего вида. По крайней мере, на Земле.
Ни одно другое живое существо не будет кому-либо причинять страдание просто так, ради чистого удовольствия, не говоря уже о более «прогрессивных» мерзостях, которых немало знает история, будь то лагеря смерти, казни еретиков или отношение к другим формам жизни. Так, что, дамы и господа, хотите вы того или
На эту ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ я и предлагаю вам взглянуть незашоренными от ставшего для вас естественным, ханжеского приличия, глазами, – произнес он.
Послышались редкие аплодисменты. Одновременно, вспыхнули два громадных телевизионных экрана, на которых всевозможными цветами переливалась надпись «человечность», и свет над подиумом. Зрителей скрывал полумрак. На подиуме, развалившись в старинном кресле, сидел Август и К°.
– Вот, блядь! – узнал его Трубопроводов.
Ты совершенно не обратил внимания на его реплику.
Заиграла музыка. Это был настоящий винегрет из религиозных гимнов и песнопений всех мировых конфессий, гимнов государств и, просто славящих бога и человека, песен.
Появились первые модели: мужчины, женщины, дети. Коллекция оказалась совершенно невыразительной. Вся одежда и обувь была сшита из кожи телесного цвета. Подстать одежде были и модели. Они выглядели так, словно Август и К° собрал на улице первых попавшихся людей, кстати, это было вполне в его духе. Трубоповодову стало скучно и он уже собрался переключить на другой канал или выключить телевизор, как вдруг крупным планом показали ноги модели, обутые в изящные туфли, носы которых были украшены человеческими ушами. Следом на подиуме появились две милые девочки в курточках, спину и грудь которых украшали татуировки. На груди, кроме этого, находились настоящие мужские соски. Затем на подиуме появились дамы с сумочками, сшитыми из женских грудей большого размера и украшенными человеческими зубами.
Каждая последующая модель была все более и более откровенной.
Замыкали коллекцию дамы в длинных платьях. Их шеи украшали «шкурки» детей: мальчиков и девочек 5–7 лет.
На телеэкранах название коллекции давно уже уступило место хронике. Показывали кадры, которые обычно любят демонстрировать «зеленые», только в роли животных были симпатичные человеческие детишки. Как детенышей морских котиков, их забивали палками, чтобы не испортить мех. Их варили живьем, как раков. Их подвешивали на крючья и перерезали горла, чтобы спустить кровь, как это делают с животными для того, чтобы получить кошерное мясо. Их «чистили» живьем, как рыбу. Как крупный рогатый скот, их забивали молотками. Английские леди и джентльмены травили их собаками, как лисиц. Их просто убивали ради забавы, насаживали на огромные рыболовные крючки, препарировали в школах и институтах… И все это под «Отче наш» и другие подобные вещи.
Оборвалась музыка, и потух свет. Вновь заговорил Август и К°.
– К сожалению, я не смог сделать свою коллекцию из натуральной человеческой кожи и мне пришлось использовать искусственный материал. Почему-то, в нашем мире насилия и убийства, это считается преступлением. Подобно тем, кто строил Третий Рейх и творил Мировую Революцию, мы считаем себя кем-то особенным, забывая о том, что вид, поступающий подобным образом со всеми остальными жителями этой проклятой планеты, достоин того, чтобы с ним поступали во сто крат хуже. Не потому ли уничтожили всех индейцев, что их считали существами, стоящими ниже на лестнице развития? Не потому ли уничтожали и превращали в рабов негров, что их считали существами, стоящими ниже на лестнице развития? Не потому ли уничтожили миллионы евреев и славян, что их считали существами, стоящими ниже на лестнице развития? Не потому ли сейчас национал-патриоты спокойно убивают на улицах всех тех, кто не является представителем «высшей расы», что их считают существами, стоящими ниже на лестнице развития? И не потому ли мы убиваем всех вокруг предельно варварскими методами, что считаем их существами, стоящими ниже на лестнице развития?