В объятиях злого рока
Шрифт:
Он стоял ко мне спиной и самозабвенно рылся на полке, тихо чихая от пыли. Картина маслом: таинственный ангел музыки за раскопкой нотных залежей.
— А я-то думала, дворец иллюзий по собственному почину концерты закатывает! — вырвалось у меня.
Тай Фун резко развернулся, пряча нотный сборник за спину, точно орудие убийства.
— Как называется та вещь, которую вы только что отожгли?
— "Игра воды". Хочешь послушать еще раз? — Его брови вопросительно взлетели на лоб.
— Скорее уж, посмотреть. Я мало что смыслю в музыке. Но по-моему,
— Ты тоже можешь так научиться, — сказал Тай Фун, увлекая меня к роялю и выкатывая из-за стеллажа второй вертящийся стул. — Садись.
Наверное, я сияла от удовольствия, как начищенный чайник. Вам знакомо чувство, когда понимаешь, что сделал правильный выбор? Когда мог уйти, но предпочел остаться. Мог прогнать — но позволил быть рядом. И впоследствии осознал: человек, с которым ты предпочел остаться и которого не прогнал, — истинное сокровище.
Всякие там поры, полости, каверны в душе, по которым гуляет сквозняк, — всё это точно не про Тай Фуна. Мужчина, который верит в твои силы, просто не может носить в себе выеденную сердцевину.
Он установил на пюпитр внушительную стопку — в ней насчитывалось листов эдак тринадцать. И вмиг сделался таким собранным и сосредоточенным, словно не играть собрался, а покорять мятежные государства.
— Немного волнуюсь, — пояснил он.
— Боитесь ошибиться? — улыбнулась я. — Да бросьте! В искусстве не бывает ошибок. Бывает рост над собой и оттачивание навыков.
— И малодушный страх, приправленный горечью тщеславия, — приплёл наболевшее Тай Фун.
Одарив меня проницательным взглядом, он принялся играть.
Его пальцы затеяли на клавиатуре гонку, от которой кружилась голова и путались мысли. Он играл, целиком уйдя в черно-белое мельтешение нот на листах. А мне… мне хотелось прислониться к нему, аккуратно склонить голову ему на плечо, прикрыть веки — так, чтобы по ресницам блуждали отсветы канделябров — и плыть, плыть, плыть в этом великолепии звуков до тех пор, пока смерть не пришлет нам повестку на тот свет.
Короче говоря, под конец выступления я всё же неблагодарно задремала у него на плече. Околдовал, не иначе! А может, это у меня сновидения такие — яркие и многослойные?
Я разодрала глаза и обнаружила, что снова валяюсь в постели под балдахином. И снова одна-одинешенька. Если не считать приевшейся сороконожки на ковре, которую уже просто лень давить (каждый день новая). И У-Ворюги — хвостатого паразита, который пролезет в любую щель и стрескает всё, что плохо лежит.
Дело близилось к полудню. Меня не стали расталкивать, потому как суббота. Бей баклуши — не хочу.
Я приподнялась на локте, чтобы слезть с кровати и устроить еноту взбучку за незаконное проникновение, когда дверь в спальню со скрипом приоткрылась. Хм… Для меня приготовили розыгрыш? Почему за дверью темно и тихо? Что там такое клубится?
Я сверилась с календарем, украшенным осенними листьями клёна. Нет, сегодня не мой день рождения. И не день шутников. Тогда…
Клубящееся создание выдвинулось
— Ты больше не с нами? — упавшим голосом пробасил Лось. — Зачем тебе эта аура? Через нее не пробиться.
— Аура? — изумилась я. — Ничего не знаю. И вообще, кое-кто велел вам передать, чтобы вы проваливали.
Отвечала я с бравадой, но поджилки так и тряслись. На висках выступил холодный пот. Язык рисковал прилипнуть к нёбу, а губы пересохли, прямо как на ответственном экзамене, который ни в коем случае нельзя завалить.
— Кое-кто? — насмешливо переспросил Лось, отбросив всякий пиетет. — И кто же?
Я вспомнила слова Тай Фуна: сама привела — сама должна и выселить. Что ж, отыграем партию красиво. Стрелка компаса в моей голове бешено завертелась и замерла на этой храброй мысли, как отрубленная. Где-то вне зоны доступа Тай Фун моё решение категорично одобрял.
— Слушай сюда, безмозглый слепок мрака! — рявкнула я, поднимаясь на кровати в полный рост, расправляя плечи и для пущего устрашения закутываясь в одеяло, как богиня из древних легенд. — Ты и твои дружки обязаны безотлагательно покинуть дворец иллюзий и ни под какой личиной впредь сюда не приходить! А иначе…
Я разошлась не на шутку и вывалила на бедолагу Лося весь свой гнев, что на моей памяти случалось очень и очень редко. Окончив сдобренную угрозами речь, я дождалась, пока Лось не покинет помещение, мученически возвела глаза к потолку и рухнула на подушки лицом вниз. Выпало же на мою долю зверушек иномирных дрессировать!
Понятно теперь, почему меня бросили на произвол судьбы в компании енота и сороконожки. Тай Фун предвидел. Он знал, что я должна буду выпроводить тварей в одиночку. Какой всё-таки предусмотрительный, аж тошно!
Кстати, о сороконожке. Стоило теневому Лосю отбыть восвояси, как ее и след простыл. А ушлый У-Ворюга воспользовался моей рассеянностью, дотянулся до крекеров, которые полагались ему в качестве поощрения за "добрые поступки", и смёл их подчистую в один присест.
— Ах ты зверюга прожорливая! — вспылила я, ошеломленная подлой диверсией.
Ментальная лаборатория всплыла, как по волшебству, — вырулила из-за угла исключительно на тяге моей злости. Я даже опешила. Ведь раньше ее вызывала не злость, а скорее уж, паника.
Теперь же мои страхи не то чтобы блокировались. Они исподволь перерождались в чувство, будто у меня за спиной армия, а ее предводитель — доблестный Тай Фун, всегда готовый перерубить врагу сонную артерию ради спасения моей незадачливой персоны.
Но я малость не в ту степь ушла. Ментальная лаборатория встала перед глазами, красуясь новенькими инструментами на панели и чистым, словно бы выбеленным интерьером. В виртуальном пространстве ощутимо витало намерение подложить мне свинью.