В объятиях злого рока
Шрифт:
— Не знал, что ты такое умеешь.
— Я много чего умею, — коротко отозвалась Мира.
— Научишь? — попросила я.
Мира подмигнула и протянула мне руку за спиной у Тай Фуна. От подобной дерзости тот изрядно опешил и даже оскорбился: опять секреты — и без него?!
Виду он, конечно, не подал. Не под стать будущему профессору обижаться из-за какой-то ерунды. Но зависть его, безусловно, покалывала. Не совру, если скажу, что он бы тоже хотел вот так запросто взять меня за руку. А лучше — подойти и обнять со спины, чтоб непременно мурашки и учащение пульса. Проникнуть в мою ментальную лабораторию, научить чему-нибудь эдакому, чтоб я долго
Я краем глаза заметила, как у Тай Фуна сжались кулаки, а брови съехались к переносице. Глупости какие! Нет, он всё-таки будущий профессор. Не стоит ему мечтать. Как прибудет — сразу к делу. И желательно зарыться в это дело с головой, подальше от соблазнов.
А мы с Вельмирой тем временем сцепили пальцы рук, совмещая границы наших ментальных лабораторий. У Миры, по обыкновению, царила чистота. Полированно светились черпаки, ножи, кастрюли. Ждали своего часа гладкие разделочные доски. Овощи и фрукты, молоко, мясо, яйца томились на полках в белоснежной холодильной камере. Гигантская, вылизанная до блеска плита с четырьмя электрическими конфорками дышала жаром из духовки. Здесь Мира регулярно создавала свои кулинарные изыски — в основном торты и пироги. Надо признаться, не всегда удачные. Но она старалась изо всех сил.
В моей лаборатории, напротив, творился отменный бардак. Сколько ни прибирайся, колбы с пробирками будто нарочно зарастали грязью пуще прежнего. Центрифуги с завидным упорством покрывались слоями пыли. На северном боку вытяжного шкафа даже вырос мох. Здесь я смешивала реактивы, перетасовывала атомы и молекулы при помощи шестого чувства, чтобы однажды соорудить чудо техники — сверхпрочный и суперскоростной летательный аппарат.
Пока что проект оставался проектом, и прогресса не предвиделось. Меня преследовал провал за провалом. И я чуть было не опустила руки, когда в мою размеренную никчемную жизнь вмешалась Вельмира и показала, как надо, а как нельзя.
Каково же было удивление Миры, когда я тоже влезла в ее эксперименты со своими дельными советами и недюжинным талантом в области кулинарии. Тут-то и настала для обеих счастливая пора. Мы дополнили друг друга. Черная полоса оказалась взлетной — и теперь нам всё было по плечу. Неразрешимые задачи? «Ха» и еще раз «ха»!
Мы уже некоторое время сообща работали над новым, усовершенствованным проектом. Но сейчас, в капсуле, решили малость развлечься. В лаборатории Миры я приготовила растительный краситель для одежды. Мира — в моей лаборатории — повозилась с элементарными частицами тканей. И вуаля! Вместо скромной походной юбки и невнятного жакета — последний писк моды: черный приталенный редингот с рядами круглых пуговиц на полах, а под ним — черная облегающая рубашка и белая жатая юбка чуть выше колена.
Образ вышел потрясающий. Финальный элемент — грубое ожерелье из ржавых замков на металлической цепи — Мира создала на голом вдохновении. Теперь Тай Фун уже не таясь таращился на меня. Вот так метаморфоза! Из серой мышки — в роковую соблазнительницу. Хотя на соблазнительницу я пока не тянула. Для этого следовало бы припудрить вздернутый носик, накрасить пухлые губы и нарисовать стрелки на дымчатых глазах. Волосы тоже следовало привести в подобающий вид.
Мира как раз собралась поколдовать над прической, но тут капсула замедлилась на рельсе, а потом и вовсе остановилась. Пересадка номер один. Приехали!
Возвышенность, на которой мы очутились, называлась "Милостивые каракатицы, куда нас занесло?".
Тай Фун выбрался первым и галантно подал мне руку, чтобы помочь сойти. Я помощь, само собой, отвергла, вместе с чемоданчиком спрыгнула на землю и, как назло, подвернула ногу.
— Ауч! Спрут и его подлодки, чтоб тебя! — Не подумайте. Иногда я ругаюсь и похлеще. Но в присутствии подруги пришлось выбирать выражения.
Мира выпрыгнула из капсулы следом и ловко приземлилась возле меня.
— Очень больно?
— Давай, понесу, — с готовностью предложил Тай Фун.
— Вот еще! — заупрямилась я.
В ответ на возражение мистер Лес присел передо мной на корточки, услужливо подставляя спину, а Мира, хихикнув, коварно подтолкнула меня к точке невозврата. Короче говоря, посадили меня верхом на Тай Фуна да велели держаться покрепче. Чувствовала я себя прескверно. Вот уже который раз мне отказывают в праве использовать ноги по назначению. Что за безобразие!
Впрочем, вскоре негодование, смущение и растерянность сменились хорошо затаенным злорадством: спуск с горы, где затормозила кабинка канатной дороги, оказался долгим и утомительным. Лестница с широкими каменными ступенями вилась вниз по склону, то и дело подкладывая Тай Фуну свинью в виде выбоин и сколов, а кое-где и вовсе утопая в траве. Запоздалое летнее солнце шпарило во всю мощь, он обливался потом в своем черном тренче, а я, меж тем, весила немало. Но он стоически сносил и жару, и тяжесть ноши. Мученик непрошибаемый.
У подножия холма наконец удалось перевести дух.
— Приехали! — возвестило моё бесстыжее, непростительно красивое средство передвижения.
И сгрузили меня — причем не куда-нибудь, а на выдвижное крыльцо золотистой громадины на колесах.
— Походный мобиль три тысячи! — представил громадину Тай Фун, утирая со лба испарину.
Я слезла со ступенек и принялась прыгать вокруг мобиля на одной ноге, чтобы как следует его рассмотреть. Вот так махина! Натуральный передвижной дом! Здесь вам и медные дымоходы — жмутся друг к дружке, словно порознь им страшно. И фары в бронзовых конусах по бокам от шофёрской кабинки. И красная предохранительная решетка над блестящими колесами — прямо как у паровоза. Обтянутые зеленым брезентом скаты крыш, пара этажей. Даже подвал имеется! Бурые дощатые стены, цилиндры низкого и высокого давления с отходящими от них гнутыми гофрированными трубами, занавески на стрельчатых окнах, стилизованная львиная морда на дверце дымовой коробки — всё такое новенькое, такое гостеприимное.
Я снова помянула спрута и его коллекцию потопленных субмарин — на сей раз от восхищения.
— Это вы построили?
В уголках рта у Тай Фуна зажглась улыбка. Сияние его глаз, ласковых и пытливых, сводило с ума.
— Братья Мадэн помогли.
Для справки: братья Мадэн — самые талантливые изобретатели в стране Зеленых Лесов. Один из них — Ранэль — стоит во главе географического общества, где мне довелось работать, чтобы выжить после побега от приемных родителей. Другой — Риваль Мадэн — целиком поглощен конструированием всевозможных приборов. У него за городом целая мастерская. Они с Гликерией — моей рыжей взбалмошной подругой — сладкая парочка. Стоит им организовать свидание, как вся округа в ужасе разбегается: вдвоем они способны учудить что угодно.