В объятиях злого рока
Шрифт:
— А-ха-ха! — гаденько рассмеялись по громкоговорителю. — Влюбленная парочка! Тили-тили-тесто! Так и задокументируем! Нарыл я на вас компромат, новый вы наш профессор!
— Хищник, может быть, и механический, — грозно нахмурившись, отчеканил слова Тай Фун. И прицельно пальнул по акуле своим фирменным лазерным взглядом. — А негодяй внутри самый что ни на есть органический. И держу пари, он еще успеет нам насолить.
Хватку мистер Лес ослабил ровно в тот момент, когда стальное чудище убралось восвояси. Огладил ладонями многострадальные изгибы
Я тут же рванула обратно в дом на колесах — с зажатой в руке шестеренкой за авторством некоего Фараона. Осмыслить надо было многое. Во-первых, Тай Фун что, теперь при всяком удобном случае меня лапать будет? Нет, так не пойдет. Как бы его образумить?
А во-вторых, что это за тип приплыл сюда в подлодке и насмехался над нами? На дно его! Пусть пополнит спрутову коллекцию.
В-третьих, шестеренка. Она в воде не одна валялась — в компании гаек и винтиков. Своими глазами видела. Стало быть, некий Фараон здесь похозяйничал, окружающую среду засорил — и нагло смылся. Не тот ли это тип, случайно, что заседал в акульей субмарине?
Ну вот, в академию еще не прибыли, а вопросов уже накопилось с воз и маленькую тележку. Сплошной стресс!
Мира дулась на Тай Фуна совсем недолго. Не умела она копить обиду. Поругались на пустом месте, с кем не бывает?
Переждав ночь и заключив поутру шаткое перемирие, она позволила врагу сменить ее у руля, а сама уползла в технический отсек, чтобы продолжить любоваться чудесами инженерной мысли.
Я же любовалась прямо здесь.
Благородный, гордый, решительный. Тай Фун сочетал в себе практически все любимые мною качества. На его месте сложно было представить кого-то другого. И уж совсем кощунственным казалось предположение, что однажды его может не стать.
«Походный мобиль три тысячи» катил по глинистой колее, беззаботно дыша паром. Заросшие травой обочины сияли от росы. Солнце золотило листву берез, а небо было высоким и чистым. Ранняя осень, пора надежд и светлых стремлений. Та самая, отчаянная, пора, когда в воздух легко взмывают аэростаты с плетеными корзинами и расцвеченными куполами. Когда завзятые авантюристы повально бьются об заклад и пускаются в кругосветные путешествия, а крыша у каждого второго индивида без особых усилий отбывает на зимовку в тёплые края.
Осень оказывала дурное влияние и на меня: хотелось совершать безумства.
— Дадите порулить? — в порыве безумства попросила я.
Тай Фун смерил меня скептическим взглядом. Перстень с темно-зеленым серафинитом у него на пальце скептически блеснул. «Мобиль три тысячи» преисполнился скепсиса и протестующе подпрыгнул на ухабе.
— Мира ведь рулила. А я чем хуже? — привела я веский довод.
С этим доводом Тай Фун был вынужден согласиться.
— Ладно, — пошел на уступки он. — Только веди аккуратно. Не врежься никуда.
Я радостно села за руль — и мой рассудок помутился. Столько
— Инструкцию читай, — настойчиво посоветовали мне. И ткнули пальцем в какую-то бумажку с каракулями, приклеенную слева в углу кабины.
— Не мешайте! Сама разберусь! — чуть ли не плача от досады, сказала я.
Тай Фун допустил оплошность, когда решил, что психовать — его главная привилегия как старшего. Он очень оскорбился на мое «не мешайте» и выскочил за дверь.
Теперь регистрировать мои промахи было некому — и я исправно наломала дров. В частности, прилично отклонившись от маршрута, выведя из строя переключатель скорости (это ж надо было умудриться!) и напоследок врезавшись в столетний дуб рядом с заброшенной фермой.
Тай Фун с Вельмирой выбежали из машины, прихрамывая, перекрикиваясь и яростно жестикулируя. Корпус дымился. Бак был помят. Дымоходы рассерженно чихали.
Мира и мистер Лес больше не смотрели друг на друга волком. Сейчас их объединяла ненависть ко мне.
— Так и знал! — возмущался будущий профессор. — Тебе доверять нельзя!
— Что же делать? — пребывала в расстройстве сущность из межпространства. — Мне так нравилось наблюдать за работой парораспределительного механизма!
Внезапно они затихли и заговорщически переглянулись.
— Идеальное место для телепорта! — выпалила Мира.
— Лучше не бывает! — подхватил Тай Фун.
— Да вы что?! — вспыхнула я, выбираясь из скособоченной кабины. — Разве не знаете, как это опасно?! Ректор сказал, у них в академии антипортальные заглушки стоят в радиусе десяти километров.
Мой аргумент посчитали детским и несерьезным. На меня хмуро замахали руками: наворотила бед, так будь добра, не встревай.
Очередной безоблачный день клонился к закату. Где-то вдалеке нудно жужжала паровая газонокосилка. Хрипло орали петухи, надрывалась от лая чья-то собака на привязи. Занесло нас в глухомань — и всё по моей вине. Так и быть, не стану встревать. Пусть великие умы сами разбираются.
Организовывать червоточины во всем мире могли только два человека: Вельмира и Тай Фун. Причем последний служил чем-то вроде приёмника, куда Мира неосознанно складывала и откуда затем столь же неосознанно черпала ресурс. Они не питали друг к другу взаимной симпатии, отнюдь. Зато они питали друг друга. И тандем их на деле оказывался даже более продуктивным, нежели наш с Мирой.
Тай Фун, конечно, догадывался, откуда взялись его сверхспособности. Контакт с межпространством во время эксперимента не прошел бесследно. Но его догадки были верны лишь отчасти. Он понятия не имел, что Мира вложила в него частичку себя, а потом так и вовсе повадилась брать — давать.
Спросите, откуда мне-то известны столь интимные подробности? Всё просто. Когда мы объединяли наши ментальные лаборатории, я частенько болтала с подсознанием подруги. Оно мне правду и выложило, тайком от своей хозяйки.