В плену красной Луны
Шрифт:
На берегу озера Аркани остановился и начал снимать одежду Дезире. Она стояла тихо, не дыша, с бьющимся сердцем. Как ей хотелось признаться ему в любви!
Но она не знала, как сказать это на его языке. Белое покрывало легло на песок светлым пятном. Он мягко поднял вверх ее нижнюю одежду, опускаясь перед ней на колени, и она почувствовала его теплое дыхание на своем животе. Девушка нежно положила свои руки ему на плечи легким движением, будто птица. Он замер на мгновение, а потом размеренными движениями освободился от своего покрывала. Раздевшись, он снова взял руку Дезире и повел ее
Вода показалась ледяной. Сердце девушки сжалось, и дыхание пресеклось. Охотнее всего она бы вернулась на твердую землю. Эта вода, которой ей так не хватало, внезапно испугала ее. Она крепче вцепилась в руку Аркани, чтобы набраться мужества. Вода как будто превратилась в чужие холодные руки, которые протянулись к ней и захватили в свои ледяные объятия ее ноги, укололи под коленями, достигли бедер, сжали талию. Это было как предчувствие смерти.
— Я хотела бы умереть, — прошептала она.
— Это было бы нехорошо, — возразил Аркани. — Тогда бы я не смог больше наслаждаться сладостью твоего имени, когда его повторяют мои губы.
С тихим вскриком она погрузилась в холодную воду, почувствовав, что движение крови в ней приостановилось. Одновременно она ощутила чудесное облегчение, сбросила с себя земную тяжесть и поплыла.
Чем дольше она находилась в воде, тем приятнее ей становилось.
— Вода, озеро, весь этот кусочек земли зачарован, — услышала она голос Аркани.
Его близость утешала. Она обвила руками его плечи, и он приподнял ее. Их лица были так близко, что ей было видно, как в его глазах отражаются звезды. Она коснулась его губ своими губами.
— Я тебя люблю, Аркани, я тебя люблю, — едва слышно прошептала она.
Он понял ее очень хорошо и ответил ей не словами, а поцелуем. А потом он любил ее, как это и должно было произойти в третью ночь.
Розовые тона приближавшегося рассвета оживили прохладный чистый воздух. Наступил магический час рождения нового дня. Дезире молча впитывала в себя волшебство этого мига. Глубокое умиротворение охватило ее. Ее душа смирилась с двигавшимся вокруг них песком. Пустыня очистилась. Вероятно, ни один человек не мог жить в пустыне так, чтобы его не затрагивала ее земная красота. Это волшебство всегда будет рождать тоску в сердце. Не было ни вчера, ни завтра. Было только сегодня. Ветер унес следы прошлого.
Аркани наклонился над ней, держа в руке копье, вырезанное из дерева.
— Мы сейчас отправимся на охоту, — сообщил он. — На некоторое время ты останешься одна. Поддерживай огонь в костре.
Он не спросил ее, будет ли она бояться. Она знала, что будет бояться, но знала также, что ей нельзя выказать перед ним свой страх. Девушка только молча кивнула и посмотрела ему вслед, когда он вместе с Тухами исчез между скалами. Одиночество охватило ее своими ледяными щупальцами. Как совсем недавно Тухами в горах с духами, она присела между верблюдами, их теплые тела давали ей защиту и уверенность. Она прижалась щекой к светлой теплой шерсти и наблюдала за движением солнца. В языке голубых рыцарей было очень много слов для обозначения разных отрезков дня. Они не различали года, только времена года, не знали часов, только различные промежутки
Они ушли перед восходом солнца, в то мгновение, когда пустыня приостанавливает свое дыхание, потом из подземного мира выходит солнце. Агора.
Ее обвевала утренняя прохлада, дюны отбрасывали длинные тени. Адгалсхет. Медленно солнце приближалось к зениту, излучая силу, которая обрушивалась на землю, и пустыня пылала. Тарахоут. Солнце горело огнем. Дезире недвижно лежала в тени одеяла, подвешенного между двумя седлами верблюдов. Теззар. Потом солнце начало клониться к горизонту, и тени стали длиннее. Такает. Только однажды Дезире поднялась и побежала к озеру, чтобы попить и освежиться. Сейчас не было никого, кто бы заметил, что она потеряла самообладание.
— Аркани, пожалуйста, вернись, — завизжала она и ударила ладонями по воде так, что лицо ее покрылось брызгами. Капли на щеках были похожи на слезы.
Алмац. Наступили сумерки, предвещавшие рождение ночи. Страх сдавил ее железным обручем. Девушка свернулась в маленький клубочек, поджидая духов и джиннов, которые уведут ее с собой в свое царство. Губы ее беззвучно двигались.
— Отче наш, иже еси на небеси...
— Дезире!
Голос Аркани вывел ее из забытья. Она вскочила.
— Почему ты не разожгла костер?
Она уставилась на охотничью добычу, которую Аркани бросил в песок. Это были две ящерицы, странные животные, смесь между крысой и кроликом, и две птицы. Мужчины уложили их деревянными копьями, которые Тухами вырезал вечером, сидя перед костром, а Аркани и Дезире пошли к озеру. Этой добычи ни за что не хватит для трех людей на шесть дней. Тухами положил еще несколько клубневидных корней.
— Я не знала, когда вы вернетесь с охоты, — призналась она смущенно и вынудила себя улыбнуться. — У нас поздравляют с удачной охотой, — добавила она.
— У нас также, — произнес Аркани.
Тухами разжег костер. Он, как и Аркани, делал вид, что не замечает облегчения на лице Дезире.
Ее напряжение уступило место бурной деятельности. Ей стало совершенно ясно, что усилия обоих мужчин пропали даром. Весь жаркий день они находились в пути, чтобы вернуться с этой жалкой добычей, а им предстояли еще шесть дней в дороге.
Дезире подавила в себе эту мысль. Смерть была ближе, чем веко к глазу...
— Посмотри! — указала она на маленькую черную птицу, сидевшую на острие скалы, очень красивую, с белым хохолком на голове и белыми кончиками крыльев. — Она меня сегодня уже посещала.
— Сколько раз? — уточнил Аркани.
— Разве это имеет значение? Я не знаю, думаю, два раза.
— Тогда теперь третий раз, — пробормотал он так тихо под своим тугулмустом, что Дезире его едва расслышала.
— Как она называется? — спросила она.
— Мула-Мула, — ответил он.
Тухами, занятый приготовлением мяса, поднял голову.
— Мула-Мула?
— Эоулла, Тухами, Мула-Мула.
Дезире была горда тем, что может объясниться с Тухами, и она показала ему на птицу на скале. Аркани сказал ему что-то, и Тухами снова быстро опустил голову, с ожесточением продолжая работать.