В плену красной Луны

Гастингс Сьюзен

Сначала он напоил верблюдов, потом наполнил бурдюки водой. Только затем дал напиться людям. Тухами медленно лил воду в руки Дезире, чтобы она могла попить и освежить лицо. То же самое он сделал для Аркани, и уже потом напился сам. Позже он собрал сухую траву и высохшие ветки для маленького костра, которых хватило для того, чтобы приготовить чай.

Дезире воспользовалась возможностью, когда Аркани немного отошел от лагеря. Она присела рядом с Тухами, ополаскивавшим чашки для чая.

— Скажи, Тухами, как будет «я люблю тебя»

на тамашек?

Минуту он растерянно смотрел на нее, а потом стыдливо отвел глаза, потому что не полагалось так пялиться на чужую женщину.

— Ах да, ты ведь не понимаешь по-французски. Как мне тебе объяснить? — Она ущипнула его, чтобы он посмотрел на нее. Потом обвила себя руками, покачалась взад-вперед и указала сначала на себя, а потом в направлении Аркани. — Тухами, как это будет на тамашек?

В его взгляде проскользнуло понимание, он улыбнулся, потом быстро опустил глаза. Казалось, он вот-вот рассмеется. Девушка умоляюще коснулась его рукой. Она не знала слова «пожалуйста» на их языке. Возможно, его и совсем не было. Благородный человек не просит ни о чем.

— Как это будет? Пожалуйста!

Тухами глубоко вздохнул.

— Терар кай, — сказал он наконец.

— Терар кай, — повторила Дезире.

Он кивнул и быстро отвернулся. Никто еще не задавал ему такого безумного вопроса.

«Терар кай, терар кай», — повторила Дезире про себя, чтобы не забыть этих слов.

Она подавила дрожь в руках, когда Аркани вернулся и сел. Было еще светло, и краешек солнца виднелся над гребнями дюн. Поверхность была усыпана бесчисленными камнями. Мертвая затерянная земля, но где-то глубоко есть вода. Если бы эта вода вышла на поверхность и оросила землю, то, вероятно, пустыня стала бы зеленым оазисом.

Дезире вздохнула. Никто не захочет владеть этой землей. Она принадлежит туарегам, и те двигаются на ней свободно, подобно птицам в воздухе.

Аркани сел рядом с ней. Тухами держался в стороне и поправлял сбрую на верблюдах.

— Отдохни, — сказал Аркани. — Мы отправимся в путь, как только наступит ночь.

— Почему?

— Между оазисом и этим местом больше нет колодца, а впереди у нас еще четыре дня пути. — Он успокаивающе коснулся ее своей рукой. — Тебе не нужно бояться. Воды хватит.

— Я не боюсь ничего. Я доверяю тебе, Аркани. В конце концов ты знаешь пустыню всю свою жизнь. Я же здесь чужая.

— Все будет хорошо, ты очень храбрая женщина.

Она знала, что это высокая похвала, и украдкой погладила его руку.

— Тем не менее ты не должна быть легкомысленной, хорошее и плохое часто очень тесно связаны друг с другом.

Он взял палку и отодвинул в сторону камень. Мгновенно из-под него выскользнула змея. Дезире с криком отшатнулась, но змея уже исчезла.

— Видишь, ты и не предполагала, что под камнем может быть зло.

— Как я могла предполагать, мне это и в голову не приходило.

— Если не умеешь отличать хорошее от плохого,

тогда не знаешь, где скрывается зло и какое обличье оно может принять.

— Ты по этой причине выучил французский? — спросила она.

— Эоулла, — подтвердил он. — Это язык врага.

Она приподняла брови.

— Ты смотришь на французов как на врагов? Тогда люди, предупреждавшие тебя обо мне, правы.

— Нет, они не правы. Ты не враг. Зло исходит не от французов, а от их политики.

— Но политику делают люди, — возразила она. — Политики создают законы, начинают войны, завоевывают страны.

— Это более чем закон. Война — это как Кель эссоуф. Она, как дух, приходит с чужими и пытается победить тебя, покорить, использовать и в конце концов погубить. — Он взялся за свое оружие. — Мы воины. Этот меч с красной рукояткой сопровождает мужчину до смерти, однако есть враг, против которого меч бессилен. Это дух, поселившийся в чужих головах. Он нападает на нас, смущает наши мысли и превращает в демонов нас самих. Тогда наши ценности исчезают в песке, их уносит ветром, их вытесняют. Ничего не останется от голубых воинов, их красивых женщин и законов нашей жизни. Нашему народу угрожают чужие духи.

— Как они могут вам угрожать? Вы живете здесь, посреди пустыни.

— Дьявол говорит фальшивым языком. Он делает вид, как будто хочет тебе помочь, сделать что-то хорошее. В действительности он выжимает из тебя последнюю каплю крови. У него неутолимая жажда, ненасытный голод, он с жадностью тратит то, что украл у других. Он оставляет после себя лишь побелевшие кости. Горе народа не трогает его. Иблис — это дьявол в форме духа, рожденного в чужих головах.

Дезире слышала подобные речи Аркани в первый раз.

— Я выросла с чужим духом в голове, Аркани, однако он не повредил мне, даже дал понять разные чужие народы, которые я изучала.

— Это были давно ушедшие народы, мертвые миры. А туареги живут.

— Да, они живут, и я хочу понимать их.

Она разгладила песок перед ногами.

— Покажи мне свою письменность.

Аркани также разровнял перед собой песок и нарисовал пальцем линии и знаки.

— Знаки можно писать сверху вниз, справа налево или слева направо.

Он нарисовал целый ряд знаков. Один из знаков походил на перевернутое «в», другой был квадратом с точкой посредине, а следующий квадрат оказался пустым.

— Что это означает?

— Дезире, это твое имя.

Она недоверчиво покачала головой.

— Но здесь только три знака. Тут только три буквы.

— Да, в большинстве случаев гласные не пишутся. — Аркани указал на перевернутую букву «в». — Это соответствует звуку «д», следующий знак — «з», а этот — «р». Для гласных «а», «е», «и» есть только одна точка. Можно поставить точку после каждого знака, результат будет один и тот же.

Дезире нарисовала в песке квадрат.

— Это соответствует «р», не так ли?