В плену у любимого: Любовь исцеляет раны, которые не под силу излечить времени
Шрифт:
Он понимал, что его друзья думают о том же самом, их тоже гнетет неопределенность ситуации и собственная беспомощность. Эти железные парни привыкли все контролировать и всегда держать руку на пульсе.
— Я привлек своих лучших людей, — заверил Клинт своих друзей, — и даю слово разобраться с этим подонком.
— Мы знаем, — кивнул Дэвид.
— Даже если придется жить под одной крышей с Тарой, пока не расхлебаю эту кашу, — буркнул Клинт себе под нос.
Но фермеры услышали. Алекс послал ему через стол улыбку:
— Какая
— Хороший мальчик, — хихикнул Райан. — Самоотверженный.
Клинт смерил обоих мрачным взглядом и отвернулся к окну. Он не хотел, чтобы друзья видели выражение его лица. От одной мысли о зеленоглазой медсестре у него сводило скулы и начинало стучать в висках. Находиться с ней в одном доме, слышать, как она ворочается во сне совсем рядом, наверху… Черт, это невыносимо.
За что ему такая пытка? Клинт запустил пятерню в волосы и покачал головой. Два страстных желания слились воедино — защитить Тару от опасности и затащить ее в свою постель.
Почти не ощущая вкуса, Клинт допил кофе. Что бы ни происходило между ним и Тарой, он должен заниматься делом. Нельзя впускать в свою жизнь еще одну женщину, тем более ту, которую поклялся охранять. И Клинт принял решение: даже если он и останется в доме Тары, то приложит все силы, чтобы удержать их отношения в деловом русле.
Клинт посмотрел на часы. У Тары сегодня ночное дежурство. Он прямо сейчас поедет к ней домой, отпустит своих людей — пусть отдохнут два-три часа, — покараулит Джейн и дождется Тару из больницы.
— Если ни у кого из вас нет свежих идей, — сказал он, снова поворачиваясь к друзьям, — давайте разойдемся. Поговорим обо всем позже. Идет?
— Идет, — согласился Дэвид, поднимаясь со стула.
Райан просто кивнул, а Алекс с важным видом произнес:
— Передай от нас привет своей медсестре.
— Нет, — возразил Райан, — в столь ранний час полагается сказать: «Доброе утро, мисс», а потом прижать правую руку к сердцу и галантно поклониться.
— Таких идиотов, как вы, в Рояле днем с огнем не сыщешь! — Скрипнув зубами, Клинт поставил чашку на стол и направился к двери.
— Энни, ты подключила мистера Янга к аппарату?
Полненькая брюнетка улыбнулась Таре:
— Конечно, подключила.
— Спасибо, дорогая.
Этим утром в больнице было на удивление тихо. Все семеро пациентов Тары на ее этаже либо завтракали, либо отдыхали. Она решила воспользоваться передышкой, чтобы написать отчет о прошедшей ночи и заполнить истории болезни. Главное, все сделать как можно быстрее.
Но от востроглазой Энни так просто не укрыться, эта медсестра замечает абсолютно все.
— Торопишься, Тара? — Энни навалилась пышной грудью на стойку сестринского поста. В руках она держала стакан с диетической содовой.
— Да, хочу поскорее вернуться домой, к Джейн, — призналась Тара.
— Как она себя
— Спасибо, ей гораздо лучше. В последнее время она повеселела. — Тара подумала, останется ли Джейн в таком же хорошем расположении духа, если узнает о злополучных письмах, и пришла к грустному выводу: конечно же, нет.
— А вот интересно, — начала Энни, стрельнув глазами на молодого сотрудника, дежурившего на телефоне, и на всякий случай понизив голос, — мистер Великолепный по-прежнему присматривает за ней?
— Кто-кто? — опешила Тара.
— Мистер Эндовер.
— Какой такой Эндовер? — продолжала игру Тара.
— Да ладно тебе, — прыснула Энни, — ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю.
— Ну да, по-прежнему. — Вообще-то он присматривает за нами обеими, подумала Тара, но решила держать эту информацию при себе.
— Прямо у тебя дома? — не отставала Энни.
Тара кивнула.
— Хорошо устроились, — захихикала пышная брюнетка.
Молодой сотрудник на телефоне повернулся к медсестрам и открыл было рот, но Тара строго остановила его:
— Занимайтесь своим делом, Дональд. Вас это не касается.
Парень вспыхнул и схватил трубку вовремя зазвонившего телефона.
Тара понизила голос до шепота:
— Ничего хорошего, Энни. В этом-то как раз и проблема.
Толстушка едва не поперхнулась своей содовой.
— Ну ты даешь! Мистер Великолепный в твоем доме, высокий, красивый, надежный. Расхаживает в одних шортах, а ночью оберегает твой сон. Ха, мне бы такие проблемы.
Несмотря на то, что Таре было несколько не по себе, она рассмеялась. Энни очень любила посплетничать, всюду совала свой вздернутый носик и давала советы, но делала это без злобы и без капли зависти. Одним словом, Таре она очень нравилась.
В принципе, ей нравились все медсестры в городской больнице, в определенном смысле они заменили Таре семью. Терпеливостью, лаской, добросердечным отношением к своим пациентам и друг к другу они разительно отличались от других сотрудников больницы и тех немногих горожан, которых знала Тара.
— Похоже, у мистера Великолепного может появиться конкурент, — шепнула Энни и сделала большой глоток содовой.
— Конкурент?
— Угу. В лице мистера Таинственного. Посмотри вон туда, — она ткнула пальцем через свое плечо.
Тара взглянула в указанном направлении, ожидая увидеть одного из докторов, вечно снующих по коридору. Вероятно, это семидесятипятилетний доктор Берг, который страдал такой одышкой, что его можно было узнать даже не оборачиваясь.
Но замечание Энни не было розыгрышем или невинной колкостью в адрес старика.
Рядом с лифтом стоял не кто иной, как доктор Белден. И взгляд его был направлен на Тару. Странный взгляд, пристальный, темный, суровый.
— От этого человека у меня мурашки бегут по коже, — прошептала Энни, округляя глаза.