В погоне за мечтой

Мартин Марси

Позднее ей сказали, что грузовичок рухнул на пляж популярного спортивного клуба и что ее тут же обнаружили два серфингиста, вышедших на ночную прогулку. Если бы не они, она бы умерла.

Пени очнулась в маленькой местной больнице. У нее были сломаны бедро, ключица и челюсть. Целых шесть недель ее рот был прошит проволокой. Пени не могла говорить, но в этом был свой плюс: ей не пришлось ничего никому объяснять.

У нее с собой не было документов, и вскоре после того, как серфингисты вытащили ее из грузовичка, он взорвался. Короче говоря, личность ее установить не удалось, поэтому в больнице ее зарегистрировали как Джейн Доу [11] .

Едва она пришла в себя настолько, что могла записывать короткие ответы на вопросы, в больничной палате появились полицейские.

11

Джейн Доу, имярек. Здесь: условное обозначение лица женского пола, чье имя неизвестно или не оглашается по каким-либо причинам. — Примеч. ред.

— Как вас зовут? — спросили они.

Пока офицер вкладывал в ее руку карандаш, Пени лихорадочно обдумывала ситуацию. Насколько ей было известно, Ники узнала ее и ее искали. Она знала, что был даже выписан ордер на арест Пени Каала. «Я не знаю», — написала она на листке. Все остальное время, проведенное в больнице, Пени успешно симулировала амнезию.

Ей понадобились долгие недели на то, чтобы осторожно выведать у сиделок, что богатая наследница Ники Палмер в конце лета опять уехала в Европу развлекаться. О покушениях на ее жизнь никто ничего не знал. Никто не судачил о том, что Палмеры разыскивают человека, напавшего на Ники… или о том, что полиция объявила пропавшую Пени Каала в розыск.

Похоже, ее уловка удалась. Все, кто ее знал, решили, что Пени бросила работу, продала дом и уехала на материк к братьям.

Поэтому Пени мобилизовала все свои силы на то, чтобы поскорее выздороветь. Гипс с нее не снимали четыре месяца; еще четыре ей проводили интенсивную физиотерапию. Вернувшись к жизни, Пени поселилась в монастыре, куда ее приняли из сострадания, и не покладая рук трудилась там. Ее усилия не пропали даром — она сильно похудела.

Войдя в спальный корпус, она миновала тихий коридор и вошла в крохотную комнатенку, едва вмещавшую в себя необходимую мебель — кровать, туалетный столик и деревянное кресло-качалку. Закрыв за собой дверь, Пени посмотрелась в зеркало — ее внешность все еще вызывала у нее удивление.

По какой-то причине Господь помог ей выжить в «несчастном случае». И кажется, Пени знала, в чем дело. За одиннадцать месяцев она потеряла сорок два фунта и стала совершенно другой женщиной.

Ей приходилось поднимать тяжести, чтобы укрепить мышцы после травмы. В итоге ее ноги стали тонкими и стройными, а фигура — гибкой и женственной. На ее похудевшем лице красиво выделялись высокие скулы, а глаза казались просто огромными. Месяцы пребывания в больничной палате сделали свое дело — ее кожа стала светлее, а волосы — темнее. Они отрасли до плеч и закручивались на концах в соблазнительные локоны.

Словом, не присматриваясь слишком внимательно, никто не смог бы узнать в этой красотке прежнюю Пени. А ей самой хотелось, чтобы очень внимательно на нее смотрел только один-единственный человек на свете.

Подойдя к маленькому шкафчику, она осторожно вынула из него красное платье. Приехав в аббатство, Пени быстро подружилась с сестрой Анной. Было просто невозможно не полюбить молодую монашку — от нее исходил какой-то необыкновенный свет, и скоро Пени потянулась к ней, как цветок тянется к солнцу.

А три недели назад она еще больше оценила их дружбу. Какая-то богачка принесла целую коробку вещей для бедных. Вскоре сестра Анна

прибежала в келью Пени, держа в руках красное коллекционное платье с босоножками того же цвета, украшенными крохотными красными камешками.

— Оно будет изумительно сидеть на тебе, Джейн! — воскликнула она.

Сестра Анна была права. В жизни Пени не была шокирована больше, чем тогда, когда надела на себя роскошное платье и посмотрелась в зеркало. Сочный красный цвет оживил ее. Высокий воротник, узкая талия и летящая юбка делали ее похожей на песочные часы. В этом платье Пени смахивала на кинозвезду, и у нее родился план.

Повесив платье на место, Пени вытянулась на кровати, потушила свет и вперила взор в темноту. Она рассчитала все вплоть до последней детали. Послезавтра днем она остановит автобус, идущий в Ваймеа. Правда, она приедет уже после предварительных состязаний, посвященных Четвертому июля, но это не важно. Все, что ей нужно, — это увидеть выступление Кимо.

Он, как всегда, выиграет. Затем Кимо непременно направится вместе с другими участниками состязаний в их палатку. По пути люди будут поздравлять их. И среди них будет эффектная чувственная брюнетка в красном платье.

Закрыв глаза, Пени попыталась представить себе его лицо, когда он увидит ее. Поначалу он будет просто поражен и не сможет сразу вспомнить, где же ему доводилось встречать эту сирену. Затем его глаза вспыхнут от изумления, которое постепенно сменится… огнем желания.

Если он сам не пригласит ее выпить, то это сделает она. Они зайдут в бар — не в такой, который он обычно посещал, вроде «Паниолос хейл», а в какое-нибудь уютное местечко, где играет тихая музыка и горит мягкий свет. А потом Кимо повезет ее к себе. Всего через сорок восемь часов она будет лежать в его объятиях, а не на этой жесткой кровати.

Пени вздохнула, погружаясь в теплые волны собственной фантазии. Господь извлек ее из когтей ада и даровал ей новую жизнь. В этом она не сомневалась.

Глава 18

Понедельник, 3 июля

Утро понедельника выдалось жарким и солнечным, к девяти часам температура уже достигала восьмидесяти градусов [12] . Приняв душ и побрившись, Джек надел джинсы и легкую рубашку — последнюю чистую рубашку, которая была у него с собой. Он встречал день с угрюмой решимостью. Было третье июля — годовщина смерти Эллен. В этот день он твердо намеревался разыскать Кэтрин, попрощаться с ней и убраться ко всем чертям из этого полного соблазнов южного города.

12

По Фаренгейту. — Примеч. пер.

Собрав сумку, он, как обычно, позвонил Кэтрин. Услышав голос автоответчика, Джек повесил трубку, набрал номер авиакомпании и забронировал себе на следующее утро одно из последних мест на рейс до Атланты. Он знал, что ему придется задержаться в пути на шесть часов, но был даже рад тому, что это произойдет в праздничный день — Четвертого июля.

Спустившись вниз и пройдя мимо сверкающего на солнце фонтана, Джек расплатился в гостинице и бросил сумку в багажник «бьюика». Возможно, последние часы своего пребывания в Чарлстоне ему придется бродить вокруг здания аэропорта, потому что некуда будет пойти. Но Джеку было наплевать на это. Одно он знал наверняка: он больше не хочет сидеть в гостиничном номере, тщетно ожидая звонка.