В поисках короля

Бушаева Елена Александровна

— Вот возьми, свирепая леди. Я хотел подарить это невесте, но ты более достойна такого подарка.

Леди бестрепетно взяла с его ладони тонкий цветок и удивилась мастерству исполнения. Видно было каждую жилку, каждую неровность, даже из стебля торчали маленькие шипы. Эрмина попробовала один пальцем, и на шипе повисла алая капля крови.

— Зачем делать такой острый? — Она возмущенно сунула палец в рот.

— Все неслучайно. — Задумчиво сказал лорд Свайлс. — Когда я смотрю на таких как твоя сестра или ты, я вспоминаю этот цветок и понимаю…

Жесткие пальцы схватили Эрмину

за подбородок и приподняли голову, стиснули челюсть так, что она готова была сломаться.

— И понимаю, что красота — это ничто, когда ее не остается!

Эрмина вцепилась ногтями в его руку, но как назло, они были коротки, об этом утром позаботились няньки. Свайлс коротко засмеялся, словно взлаял, глядя на ее жалкие потуги освободиться.

— Тебе надо обзавестись шипами поострее, цветочек.

Эрмина резанула его по руке шипами Адского цветка. Свайлс отпустил ее, натянул латную рукавицу и взлетел в седло.

— Так-то лучше, цветочек. — Насмешливо сказал он.

— Али не должна выходить за тебя! — Вырвалось у Эрмины. — Только не за тебя!

Свайлс беспечно пожал плечами, ударил коня пятками и унесся прочь, туда, где развевались знамена его людей. Эрми бросила цветок ему вслед, но ее рука была слишком слабой, и он упал в грязь. Леди подбежала к нему и аккуратно двумя пальцами достала из лужи. Цветок был чист, а вот сама Эрминфея запачкала платье. В носу у нее защипало.

— О Али! — Прошептала она. — Только не ты! Зачем же это должна быть ты?!

Хмель замолчал, задумчиво вороша угли.

— И? — Не выдержала Рут. — А дальше?

— И при чем здесь Инра? — Поддержал ее Герк.

— И зря этот лорд разбрасывается такими подарками. — Гаррет громко фыркнул. — Люди ужасно глупы бывают иногда.

— Он ничего не имел ввиду. — Обиделся за Свайлса Хмель. — Но мне бы тоже неохота было дарить украшения бабе, которая из-за меня падает в обмороки.

— Понять ее можно. — Протянул Гаррет. — Адский огонь штука пострашнее раскаленных клещей. И ведьмы не лечат такие ожоги.

— А почему ему изуродовали только половину лица? — Не утерпел Герк. — Почему не все? Почему ему не отрезали пальцы или…

— Потому что пришло твое время стоять в дозоре. — Важно ответил Хмель, бросая ему меч. — Ночь длинна, а остальное я расскажу после. Сейчас мне хочется только спать.

— Хмель!!! — Возмущенно взвились три голоса.

— Не спорьте со мной! — Хмель взбил слежавшиеся ветви игольчатника. — И в дозоре я буду стоять последним, терпеть не могу засыпать, потом просыпаться, потом опять засыпать, потом опять просыпаться, и все за один день.

Герк досадливо цыкнул, но послушно накинул плащ и встал. Гаррет и Рут переглянулись, быстро разыграли свою очередь в камень-нож-пергамент, и вскоре над полянкой повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра.

Глава 31. Волшебный меч

Солнце еще не вышло из-за края земли, но уже было светло. И тихо, птицы тоже еще не проснулись. Костер горел вовсю, стоящий последним в дозоре Хмель недавно подкинул в него веток, чтобы к тому моменту, как проснется Гаррет, он уже прогорел,

и можно было бы готовить пищу. Рут тихо села, откинув плащ, которым ее укрыл Хмель, и потянулась, потом посмотрела на Гаррета. Демон спал, раскинув руки, в отличие от сжавшегося в комок Герка, ночной холод его не донимал. Рут украдкой дотронулась до его руки, она была почти горячей. Варварка завистливо вздохнула и закрутила головой в поисках наемника, его не было видно, и Тринидад одобрительно улыбнулась сама себе. Стоять в дозоре тоже было наукой, и Хмель постигал ее довольно быстро.

Первым делом дикарка уединилась в кустиках, затем взяла котелок и отправилась к ручью. Там она тщательно вымыла ноги и с торжествующим блаженством натянула отнятые у Инры сапоги. Затем набрала в котелок воды и вернулась. Мужчины все еще спали, но по их лицам было видно, что они вот-вот проснутся, поэтому Тринидад села поближе к костру и вытащила меч, подаренный Безликим. Пробежала пальцами вдоль ножен, тщательно рассмотрела зеленый камень, венчающий рукоять. Он не был похож на те камни, которые Тринидад приходилось видеть раньше. Матовый и непрозрачный, но видно, что без изъянов внутри. Дикарка твердо взялась за рукоять и обнажила темное лезвие, краем глаза уловив, что Гаррет уже проснулся и смотрит на нее. Но он не шевелился и молчал, и Рут продолжила свое занятие. Короткий широкий клинок сужался к середине, потом вновь расширялся и снова сужался как демонский листок. Удобно таким колоть противника. Мечи варваров тоже были острыми, лордские же имели закругленные концы.

Из леса вышел Хмель и остановился с другой стороны костра, жадно глядя на клинок.

— Что? — Улыбнувшись, спросила его Рут.

— Рут, это неразлучник! Их же всего несколько десятков! Воистину драгоценный подарок!

— Не такой драгоценный, как твоя жизнь. — Тихо ответила варварка. — Почему ты думаешь, что это неразлучник?

— Я видел такой уже. — Помявшись, ответил Хмель. — У Моррека. Но он был совсем старый, иззубренный и без ножен. А этот… им может владеть только достойный. А значит, Безликий счел, что ты достойна.

— Это сказание о Деве озера! — Радостный возглас Герка нарушил торжественность момента. — Что за странный меч! Зачем он такой изогнутый?

Три кислых взгляда были ему ответом, но привыкший Герк ничуть не смутился.

— Потому что это женщина. — Объяснил Гаррет. — Обычные мечи — мужчины. А этот сужается, как женщина в талии, потом расширяется в бедрах.

— Ерунда! — Герк непримиримо тряхнул головой, протирая глаза. — Где тонко, там и рвется. В этом месте он самый уязвимый, потому что тонко, охма-а-а-а-а!..

— Поэтому не надо подставлять уязвимые места под удар. — Язвительно сказала Рут, убирая лезвие от его промежности.

— Это было нечестно! — Возмутился Герк, украдкой потирая бедро.

Вместо ответа Рут молча показала ему меч, и Герк поспешил убраться. Зато Хмель подсел рядом, считая, что раз он стоял в дозоре, завтраком пусть занимаются другие. Рут подала ему клинок, но Хмель только покачал головой.

— Я не могу до него дотронуться. Это неразлучник. Он может принадлежать только тому, кому его подарили. Я недостоин.