В поисках смысла
Шрифт:
— Дальше мы сможем говорить, только если вы будете в нашей команде.
— Странное условие, — сглотнул Засядко.
— Андрей Георгиевич ратует за секретность сего мероприятия, — ринулся в бой Шильдер, — клянусь, я сам услыхал впервые про ракеты. И признаться, тоже ими занимаюсь. Про идею подводного пуска я уже рассказывал.
— Ничего странного нет. Так случилось, что я недоверчив.
— Про эту вашу черту я наслышан, — кивнул Засядко, — и как мне получить ваше доверие?
— Вспомните свое детство.
—
Хочется схватить его за плечи, как когда-то в армии дружков, потрясти и сказать: «Вот же ты хитрая хохляцкая рожа». И получить в ответ: «А ты кацапская! Пишлы сало подъедымо. А то жмет брюхо с той каши, як тисками».
— Вы же не просто так в артиллерию пошли. Ракеты — страсть ваша с детства. Наверняка отец что-то рассказывал.
— Рассказывал. Старые казаки наши секрет знали, как ракеты делать. Теперь утерян. Вот и хотел его раскрыть, — взгляд потеплел.
На Украине не все ладно. Казаки там не только запорожские. Недавно бугских казаков после реформ Аракчеева перевели в уланы на общих основаниях, а часть в крестьяне. Бунты жестоко подавили. А до этого черноморских и екатеринославских казаков расформировали и переселили на Кубань. Естественно, такие новшества доверия к правительству не добавляют. Мало что изменилось. Переселения народов. Живешь себе вольно, а потом тебя в деревянные вагоны и в Казахстан. Здесь добрее поступают, но тоже не спрашивают. Понятно, что страсти кипят.
— Так зачем вам ракеты, Александр Дмитриевич? Сверхоружие запорожцев для чего вам? Не отвечайте. Я все понял и так. И скажу, что не один меч-кладенец не сделает того, что народ должен сделать сам.
— Вы меня обескуражили, Андрей Георгиевич, — хитреца из глаз его пропала.
— Теперь понимаете, почему нужна команда?
— Теперь я не понимаю, — встрял с улыбкой Шильдер, — я чего то не знаю?
— Все хорошо, — откинулся я на спинку стула, — думаю, Александр Дмитриевич вспомнил давнюю детскую мечту, про которую никому не рассказывал. Все мы были мальчишками. И если убрать все наносное, то из нас получится отличная команда.
— В такую команду я согласен, — ловит момент Засядко.
— Тогда приглашаю вас завтра на испытания ракеты класса корабль-корабль.
На утро мне спать не дали. Прибыли и с Острова химики, и с Чижова механики смотреть на испытания своей работы. На полигоне все уже готово. Боеголовка смонтирована, взрыватель ввинчен, только кольцо предохранительное убрать. Снег утоптан. Пусковой станок закрыт льняной холстиной.
— Господа, представляю вашему вниманию ракету для атаки кораблей и крепостных сооружений.
Я эффектно сдергиваю холстину и любуюсьреакцией. Еще бы. Ракета вставлена в латунную блестящую трубу, из которой торчит боеголовка. Этот станок в меньшем масштабе, под малые учебные ракеты, но более удобный. Рядом стоит расчет в белых полушубках.
— Мишень имитирует борт английского корабля толщиной в два фута. Господин генерал-майор, разрешите преступить к испытаниям, — шутливо вытягиваюсь я, но Засядко серьезен и лишь кивает головой.
— Расчет, к бою. Предохранитель снять.
Парни бросаются по местам. Кирша надевает передник, перчатки и маску. Руки привычно легли на рычаги поворота. Это больше для виду. Углы на учебных пусках вымерены. Если не будет накладок с топливом, то пойдет как надо.
Зашипел огнепроводный шнур. Зафырчал пороховой запал, выкидывая белый дым из сопла. Показалась струя огня. Ракета подумала полсекунды и вырвалась из трубы. Бешено вращающийся кокон уменьшался на фоне желтого пятна. И пропал в клубе из осколков досок. До нас донесся грохот взрыва, качнулись кусты, опал снег с берез.
— Пойдем смотреть, — говорю я.
— Грандиозно, — шепчет Шильдер.
Ракета угодила почти в основание стены. В мерзлой земле воронка полметра. Гости с боевым опытом оба, оценили силу взрыва. Стена пробита, доски горят. Ребята потушили их снегом. Дыра невелика, в метр примерно
— Вы создали взрыватель, задействованный от удара. Это чудо техники, это переворот, — наконец промолвил Засядко, — я ехал поддержать помещика оригинала, но тут такое, до чего далеко и мне, и европейским мастерам.
— Я слыхал, вы продали имение, чтобы иметь средства на исследования, — пользуюсь я моментом, — что скажете, если мы с вами обоими создадим ракетную компанию?
— Чтобы убедить кое-кого наверху в необходимости ракет, потребуются годы. Мне благоволит Великий Князь Михаил Павлович, но не все можно двинуть по мановению руки.
— А я не собираюсь никого убеждать. Война все на свои места расставит. Решайтесь. Карл Андреевич, вас тоже касается мое предложение.
— Я с радостью приму его, но здесь возможностей больше у Александра Дмитриевича. Он создал пиротехническую лабораторию. Его назначили также начальником Санкт-Петербургского арсенала и Охтинского порохового завода. У него есть все рычаги и связи.
— И что скажет сам Александр Дмитриевич?
— Я согласен, но примите и мое условие. Раз я в вашей команде, расскажите мне овзрывчатке.
Синий вечер, дым в зале от трубок. «Ты казала у вечора поцелуешь разив сорок, я прийшов тебе нема, пидманула- пидвела», — поем мы в обнимку с Засядко и Шильдером. Вот запретил Царь пить в компании непосвященных. Зато многое стало ясней. Александр Павлович благоволит генерал-майору. Тот показывал царю свою ракету. Как только назначили директором Охтинского порохового завода, так сразу на местном полигоне устроил ракетный завод, получил заказ для Кавказского округа на три тысячи штук и прекрасно делает. Зачем я ему? Какая еще ракетная компания? Она уже есть.