В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора
Шрифт:
Когда стало известно о кончине королевы, весь Лондон, по свидетельству Джона Мэннингема, охватили изумление и тревога. Все очень боялись «беспорядков»; когда стало известно, что королем Англии стал Яков, по городу распространилась зловещая тишина: «Указ выслушали с большой надеждой и тихой радостью, не слышалось радостных криков: я думаю, что многие глубоко скорбели из-за кончины ее величества. Они не могли сразу же бурно радоваться, хотя невозможно было не радоваться, узнав о восшествии на престол столь достойного короля».
К вечеру на улицах Лондона ярко пылали костры, по всему городу звонили колокола. Не было ни беспорядков, «ни возмущения, ни противоречия… все занимались своими делами охотно, мирно и надежно, как будто не произошло никакой перемены; не было известий и о соперниках». [1367] Как писал один придворный, «в этом отношении положение великих правителей более несчастно, чем у их собственных подданных; пока они живы,
1367
The Diary of John Manningham, 208–209.
1368
Clapham, Elizabeth of England, 99.
Глава 61
Regina Intacta (Королева-девственница)
В часы, последовавшие непосредственно за смертью королевы, после того как члены Тайного совета уехали из Ричмонда в Уайтхолл, с Елизаветой оставались ее камер-фрейлины, которые следили за тем, чтобы ее тело «не вскрывали – таково было ее желание». Учитывая, сколько времени занимали необходимые приготовления для приличествующих монарху пышных похорон, в те времена по распространенному обычаю усопших правителей после смерти вскрывали, извлекали внутренности и бальзамировали. Так готовили к похоронам и Генриха VIII, и Марию I, и Марию Стюарт. Процесс, который обычно выполняли хирурги, включал вскрытие тела от грудины до таза и извлечение внутренних органов и внутренностей. Затем грудь и брюшную полость промывали, заполняли консервантами, травами и специями или опилками, чтобы предотвратить дальнейшее гниение. Затем тело зашивали, заворачивали в саван и помещали в свинцовый ящик, который затем ставили в деревянный гроб.
Однако Елизавета, чье тело долго служило предметом сладострастного любопытства, злонамеренных сплетен и домыслов, оставила особые указания, чтобы ее тело не вскрывали и не осматривали. Анатомы начала Нового времени считали, что изменения в размере и форме матки свидетельствуют о том, рожала женщина или нет, [1369] и Елизавета вполне могла беспокоиться из-за того, что обнаружат врачи, а также бояться, что после осмотра ее тела поползут новые слухи. Улики, свидетельствовавшие о том, что она не была девственницей, имела физические недостатки или рожала, сыграли бы на руку ее врагам, вызвали сомнение в законности династии Тюдоров, в религиозном статусе страны и заставили усомниться в том, что Елизавета жила и умерла девственницей.
1369
James V. Ricci, The Genealogy of Gynaecology (Philadelphia, 1950), 230.
Рассказы о том, что Елизавета физически не способна была заниматься сексом, ходили долгие годы. Бен Джонсон и другие утверждали, что у королевы имелась «перегородка, которая не давала ей познать мужчин, хотя ради удовольствия она испробовала многих». [1370] Сэр Джон Харингтон повторил ходившие о его крестной слухи в «Трактате о престолонаследии» и, опираясь на показания своей матери, Изабеллы Харингтон, заявил, что девственность королевы была «государственной тайной», однако тайной, которая была известна ему доподлинно:
1370
Ben Jonson, ‘Conversations with William Drummond of Hawthornden’, см.: The Complete Poems, comp. George Parfitt (London, 1975), 459–480 (особ. 470). Слухи о девственной плеве Елизаветы докладывались королеве Марией Стюарт. См.: Murdin, Burghley’s State Papers, 558–560.
«Чтобы весь мир думал, что она способна к деторождению, она до пятидесятилетнего возраста обсуждала вопросы о браке; и, хотя в душе она всегда испытывала отвращение и, как считают многие, имела телесное недомогание, препятствующее браку, она всегда выказывала расположение к некоторым мужчинам, бывшим ее фаворитами при дворе, чтобы скрыть свою немощь, предпочитая, чтобы посторонние косвенно считали, будто она не может зачать, чем вызывать подозрения в каком-то недостатке, который относится к области совершенства прекрасной дамы…
Сэр Кристофер Хаттон… добровольно, искренне и с пылкой убежденностью поклялся, что никогда не знал ее в плотском смысле, и таково же было мнение моей матери, которая на протяжении 20 лет служила камер-фрейлиной ее величества и часто делила с королевой постель». [1371]
Для Харингтона и официальные переговоры о браке, которые вела королева, и ее флирт с придворными составляли искусный и продолжительный фарс: Елизавета нарочно давала пищу клеветникам и сплетникам, чтобы скрыть
1371
Harington, A Tract on the Succession to the Crown, 39–41.
1372
Ibid.
Большинство источников сходится на том, что желание королевы, чтобы после смерти ее не вскрывали и не «извлекали внутренности», хотя и считалось очень необычным, было исполнено. Венецианский посол писал о том, как бдительно охраняли тело Елизаветы ее фрейлины, и, «наряду с тем, что тело покойной королевы, по ее же приказу, не вскрывали, его, более того, не видела ни одна живая душа, кроме трех ее приближенных дам» – графини Уорик, Елены, маркизы Нортгемптонской, и Элизабет Саутуэлл. [1373] Джон Чемберлен просто написал, что ее тело «не вскрывали, но завернули в саван и приложили средства, предохраняющие от гниения». [1374] Сохранившиеся финансовые отчеты за 1603 г. также указывают на то, что тело Елизаветы набальзамировали, завернули в саван, запечатали в свинцовый ящик, который затем поместили в деревянный, «пышно подбитый алым бархатом и закрепленный позолоченными гвоздями». [1375] Абрахаму Грину, «паяльщику», заплатили за «запаивание в свинцовый ящик» и «положение тела ее величества в гроб в Ричмонде». [1376]
1373
CSP Ven, 1603–1607, 3.
1374
Clapham, Elizabeth of England, 190.
1375
TNA E351/3145, l. 22ff, 25; TNA LC 2/4/4/2r.
1376
TNA E531/3145, l. 25.
Хотя Джон Мэннингем также пишет, что тело Елизаветы не вскрывали, он предполагает, что люди, отвечавшие за подготовку трупа к похоронам, возможно, не исполнили свою задачу как положено: «Доподлинно известно, что королеву не вскрывали, но завернули в саван, однако плохо, из-за их жадности, так как они обманом присвоили себе часть ткани, которую выдали им для этой цели». [1377] Саван, навощенная ткань, стоил очень дорого; для того чтобы завернуть как следует труп, требовалось несколько ярдов.
1377
The Diary of John Manningham, 223.
Впрочем, одна очевидица противоречит остальным, утверждающим, будто тело королевы не вскрывали, и ее слова нельзя отмести. Элизабет Саутуэлл, которая охраняла тело королевы после ее кончины, описала, как, после того как члены Тайного совета вышли из опочивальни, чтобы провозгласить королем Якова, Роберт Сесил отдал тайный приказ хирургу вскрыть королеву. [1378] Элизабет Саутуэлл в марте 1603 г. было восемнадцать или девятнадцать лет, она приходилась внучкой графу и графине Ноттингем и была одной из крестниц королевы. Через четыре года после смерти Елизаветы Саутуэлл обратилась в католичество и, общаясь с иезуитами, в том числе с отцом Робертом Персонсом, написала или продиктовала свои воспоминания о смерти Елизаветы. Ни один другой отчет не подтверждает слов Саутуэлл о том, что тело королевы вскрывали; и в архивах Тайного совета не упоминается такой приказ, ни прямо, ни косвенно. [1379]
1378
Catherine Loomis, ‘Elizabeth Southwell’s Manuscript Account’, 485; K. A. Cregan, ‘Early modern anatomy and the Queen’s body natural: The sovereign subject’ // Body & Society 13.2 (2007), 47–66; K. A. Cregan, The Theatre of the Body. Staging Death and Embodying Life in Early Modern England (Turnhort, Belgium, 2009).
1379
Возможно, тело Елизаветы вскрывали, однако об этом не упоминается ни в одном из других источников, так как члены Тайного совета хотели, чтобы все выглядело так, будто они повиновались ее приказам.