В постели с наставником
Шрифт:
— Мой отец, ваше величество… — Усилием воли он заставил себя встать на колени, мимолетно задумавшись о том, что сказал бы его старик, увидев, как он унижается. — Мой отец — один из тех несчастных защитников границы, которых взяли в плен, когда они, отстаивая интересы короны, доблестно сражались с шотландцами.
Взгляд короля по-прежнему ничего не выражал. Он что, ждет, чтобы его слезно умоляли?
Джейн тоже опустилась на одно колено. Движение получилось легким и грациозным. Каким-то образом она умела просить, ничуть не теряя достоинства.
— Ваше
И вновь голубые глаза Ричарда вспыхнули стыдом и раскаянием. Он встретился с Дунканом взглядом, и на мгновение из могущественного монарха и униженного просителя они превратились в обычных мужчин.
— В данный момент моему великодушному величеству очень мешают править парламент и чертов совет. — Он сделал паузу. — Сколько за него просят?
Дункан назвал сумму, испытывая при этом величайший соблазн крикнуть королю в лицо, что по сравнению с выкупом за Генри Перси, эта сумма — ничто.
— Так мало? — удивленно протянул король.
— Возможно, для вашего милосердного величества эта сумма невелика, — ответил он, еле сдерживая гнев, — но мы бедны. У нас всего-то и есть что старая башня, немного овец да клочок земли. Такую сумму нам придется копить годами. Вы показали себя мудрым правителем, выступив перед парламентом, как и в тот раз, когда храбро изгнали французов из Шотландии. Мы просим вас проявить мудрость еще раз, чтобы мы могли и дальше защищать ваши границы.
Его величество испустил вздох.
— Приезжай в январе в Вестминстер. Там и изложишь свое дело совету. Думаю, такую сумму можно выделить без обсуждения в парламенте.
— Ваше величество. — Он поклонился, но благодарность его была фальшивой.
Под косыми лучами вечернего солнца они вышли на дорогу, которая вела обратно в Кембридж. Дункан не знал, что делать: то ли скорбеть о неудаче, то ли радоваться, что ему предоставили второй шанс.
— А соседи не могут подсобить вам деньгами? — Как обычно, когда они говорили о чем-то личном, Джейн невольно копировала его акцент.
— Те, у кого есть деньги, потратят их на выкуп за своих мужчин. — Один за другим бывшие пленники потянутся домой. Кто-то вернется уже на святки. Кто-то на Сретение. К Пасхе. А Стивен из Клифф-Тауэр так и останется гнить где-то на шотландской земле.
Они миновали монастырь Святой Радегунды, потом перебрались через зловонный оборонительный ров и вошли в город. Из многочисленных печных труб ползли, растворяясь в прозрачном воздухе, струйки белого дыма. Запах горящего дерева напомнил о доме, и у него защемило сердце.
— Ты сегодня гордился мной? — услышал он ее взволнованный голос и мысленно отчитал себя. Она же выступала перед королем. И, надо сказать, довольно успешно.
— Ты молодец. Справилась, как и обещала. С такими успехами, глядишь, еще до тридцати попадешь в королевский совет. — Безрадостная перспектива.
— Я о другом. — Она уныло взглянула на него снизу вверх. — Я пыталась помочь твоему
Слова застряли у него в горле. Когда ему в последний раз искренне хотели помочь?
Если бы рядом шел Маленький Джон, можно было бы выразить свою благодарность, по-мужски смяв его в объятиях. Но вместо Джона рядом шла Джейн. И опасность, которая исходила от ее сердца, неожиданно показалась ему сильнее соблазна овладеть ее телом.
— Спасибо тебе, Джейн.
Когда он в последний раз поизносил слова благодарности? Этого он тоже не припоминал.
Глава 13.
— От первого лица в настоящем времени, а не в прошедшем! Сколько раз тебе повторять? — рявкнул Дункан. — Начинай с начала.
И Джейн послушно начала с начала.
Из-за отказа короля Дункан был не в настроении праздновать ее успех, и потому она, цепляясь за любой повод побыть в его обществе, настояла на том, чтобы вечером они немного позанимались.
Ну почему, почему королю по любому поводу приходится спрашивать разрешения у совета и парламента?
Когда стемнело, студенты разошлись. Они остались наедине.
С недавних пор темнота стала ее союзником. После захода солнца различия исчезали, и все — и мужчины, и женщины — становились равны. Но сегодня темнота воспринималась иначе. Она была не просто союзником, она объединила их с Дунканом, связав знанием общей тайны.
Она закончила рассказывать урок, однако нового задания не дождалась. Молчаливый, подавленный, Дункан невидимкой сидел рядом с нею в сумраке опустевшего помещения.
— На сегодня все, — произнес он и поднялся на ноги.
Почувствовав движение, она протянула руку. Ее пальцы, коснувшись его груди, затрепетали во тьме. Он немедленно отбросил ее ладонь от себя, но она успела переплестись с ним пальцами, и потому, вместо того, чтобы оттолкнуть, он по инерции крепко притиснул ее к себе.
Его грудь тяжело вздымалась. Джейн задержала дыхание, чувствуя, как голова пошла кругом от мужского запаха его тела.
Он взял ее за плечи и придавил к стене. Его рот завладел ее губами, язык вторгся внутрь. Ощущения захлестнули ее. Растворяясь друг в друге, они будто понеслись вниз по течению в потоке бурной реки, становясь единым существом, не разделенным на мужское и женское. Она по-настоящему была с ним! Наконец-то сбылось то, о чем она грезила все эти дни.
Вдруг все изменилось. Его поцелуй, только что пылкий и страстный, стал властным, почти жестоким. Женское чутье подсказывало, что она теряет его, что момент единения ускользает. Он уже не благодарил, а наказывал ее за то, что она оказалась женщиной.
Она вырвала у него свои губы и отвернулась, судорожно глотая воздух. Возле уха тяжелыми толчками забилось его дыхание. Потом он поник. Безвольно уронил руки и повернулся к ней спиной. Сдался.
Она тронула его за плечо.
Он рывком развернулся. Его лицо оказалось так близко, что она разглядела, насколько тяжелым было его разочарование от невозможности что-либо изменить.