В постели с наставником
Шрифт:
Теперь-то она понимала — даже слишком хорошо — о каком безумии толковала сестра. С нею случилось то, чего она всю жизнь боялась.
Узелок с пожитками был таким же легким, как во время первого побега. Но вот на сердце стало несоизмеримо тяжелее.
Она решила сперва зайти на рынок и купить продуктов в дорогу, а потом заглянуть в пивную, чтобы попрощаться с Гэвис и поблагодарить ее за дружбу. Как странно. Она пришла в Кембридж, чтобы жить среди мужчин, а в итоге нашла друга среди женщин.
Спустившись по лестнице, она
Ничего. Как-нибудь она придумает, как отстроить свою жизнь заново. Может, стать похожей на настоящую женщину сразу и не получится, но она постарается. От этой мысли она невольно начала покачивать бедрами. Заметив под навесом овощной лавки Гэвис, она помахала рукой, отчаянно желая поделиться с подругой своими горестями.
— Вон она! Держи ее!
Чьи-то руки бесцеремонно схватили ее за шиворот и потащили в закоулок между домами. Ее спина оказалась притиснута к деревянной стене. В нос ударил запах кож и нечистот. Она заморгала, пытаясь сообразить, что происходит.
Ее окружили четверо оборванцев. Она вспомнила, что пару раз сталкивалась с ними на улице и даже по глупости поправляла их речь, но тогда ей нечего было опасаться. С нею были Дункан и его товарищи.
Самый крупный из нападавших с вожделением оглядел ее. Она попыталась было принять боевую стойку, но ее снова крепко прижали к стене.
— Вот это номер! — Главарь, от которого разило луком и элем, приблизился к ней вплотную. — Ну и прохиндеи же, эти студенты. Нарядили тебя мальчишкой, чтобы ты могла обслуживать их прямо в общежитии. Мы тоже не прочь сыграть в эту игру, раз подвернулась такая оказия.
Спокойно. Придется еще немного побыть Маленьким Джоном.
Собрав в кулак всю свою храбрость, она выпятила грудь и вздернула подбородок.
— Ты что, слепой и не можешь отличить парня от девушки? А может, ты из тех, кто предпочитает мальчиков?
Один из оборванцев повелся на ее слова и отдернул руки, словно обжегшись.
— Не дайте ей одурачить себя, — сказал главарь. — Она не парень.
— Я парень. — Она постаралась вложить в голос побольше мужской интонации. — Так что убери руки, если, конечно, не хочешь прослыть содомитом.
Все уставились на главаря. В его глазах на миг промелькнуло сомнение.
— Если ты парень — докажи, — в конце концов потребовал он. — Покажи свой член.
Пот потек ей за воротник.
Не отводя глаз, она слегка выпятила бедра вперед, притворяясь, будто полотняный валик в штанах был предметом ее гордости.
— Готов спорить, он будет побольше твоего, но мне нет нужды трясти им на улице. Может, ты просто хочешь показать мне свой.
— Сперва ты. — Он полез было к ней, но она увернулась и пнула его в пах.
Он взвыл от боли, а потом все четверо разом навалились на нее, опрокинули на спину и прижали ее руки и ноги к земле. Главарь уселся поверх ее бедер.
—
По ее венам заструился страх. Никогда раньше — пока за спиной были мужчины — угроза насилия не казалась ей реальной.
Главарь придавил ее своим весом к земле.
— Поглядим, что ты за парень. — И с этими словами он сдернул с нее шоссы.
Жалкий комок материи вывалился на землю. Вот и конец. Она разоблачена. Оставалось только зажмуриться и молиться о том, чтобы Господь простил свое непутевое создание и проявил к ней милосердие.
Когда она открыла глаза, то увидела, что ее молитва услышана.
Сзади появился Дункан. Он стащил насильника с ее распростертого тела и ударил в живот. Остальные вскочили на ноги, взяли его в кольцо, и завязалась драка. Дункан мельком взглянул на нее, и в его глазах она увидела безграничную любовь.
— Джейн, беги!
Но вместо этого она натянула штаны, завязала пояс и тоже вступила в драку, чтобы хотя бы немного уравнять силы. Стараясь не слишком приближаться, чтобы ее опять не поймали, она наносила удары по головам, по рукам, по спинам — всюду, куда могла дотянуться.
Краем глаза она заметила Гэвис и понадеялась, что та сообразит привести помощь.
Дункан говорил, что умеет драться и, как выяснилось, не соврал. Он орудовал кулаками как одержимый, круша противников с такой яростью, что даже шотландцы, наверное, не выдержали бы его напора и отступили. Но их было двое против четверых, а когда ей заломили руки за спину, Дункан остался один. Его сбили с ног. Главарь, у которого был подбит глаз и рассечена губа, шатаясь, держался за живот.
— Гляди-ка, какой задиристый книжник, — проворчал он и пнул Дункана под ребра.
Джейн окинула улицу лихорадочным взглядом. Где же Генри и Джеффри, где остальные? Неужели все студенты ушли на лекции? Сейчас она была бы рада даже педелям.
— Придержите его руку, — приказал главарь. — Надо проучить его, чтобы впредь не лез драться.
Один из его подельников вытянул руку Дункана и сел на нее. Дункан попытался высвободиться, но его оглушили ударом по голове. Предчувствуя, что сейчас произойдет что-то страшное, Джейн принялась кричать, брыкаться, даже попала в кого-то башмаком. Ее больно ударили по лицу. Мир поплыл у нее перед глазами, и она обмякла.
Главарь повернулся к Дункану. Потом примерился, занес сапог и обрушил весь вес своего тела на кисть его правой руки. Раздался ужасный хруст ломающихся костей.
— Нет! — услышала Джейн собственный вопль.
Дункана отпустили. Его окровавленная, раздробленная рука была втоптана в грязь.
— Хочешь взять ее, так бери. Мы не жадные, поделимся.
Превозмогая боль, Дункан поднял голову. Глаза его полыхали яростью. Он собрался с силами и выплюнул одно-единственное слово:
— Никогда.