В пустоте о героизме забывают
Шрифт:
И прежде чем направиться в столь опасное место, ее не помешало бы максимально увеличить. А для этого требовалось придумать, как отпустить Тень в свободную охоту, и при этом за время ее отсутствия не стать чьим-нибудь завтраком. Да, может и не существовало никакого телепата, который затаился неподалеку, а перенесенный стресс сыграл с Кириллом такую необычную шутку, но парень не собирался выяснять какой вариант правильный ценою собственной жизни.
Глава 11
Вместо этого парень
Когда-то на заре колонизации Солнечной Системы человечество сильно обожглось с искуственным интеллектом. В результате чудовищной ошибки произошла величайшая трагедия двадцать второго века — метеоритная бомбардировка Земли. Погибли миллиарды людей.
Удар оказался настолько страшен, что на какое-то время в обществе укоренились идеи отказа от передовых технологий. Любые новые открытия становились целью жесткого остракизма. Сколько талантливых ученых лишились средств к существованию — не сосчитать. Прогресс замер, а кое-где и вовсе откатился назад. Неолуддизм превратился в новую инквизицию, осуждая целые компании и страны, чья жадность, по их мнению, и привела к трагедии.
Человечеству понадобились сотни лет, чтобы справиться с последствия тех событий. Поэтому только в конце двадцать пятого века первый корабль-разведчик покинул пределы Солнечной Системы. Испытания прыжкового двигатели сопровождались самыми массовыми демонстрациями в истории: лидеры общественного мнения раскручивали тему, что его активация откроет настоящую черную дыру.
До сих пор доподлинно неизвестно, что же произошло на орбите Юпитера. Террористический акт? Неудачный взлом привел к ошибке? Или искуственный интеллект по имени Белый Администратор действительно взбунтовался? Официальной признали именно вторую версию, но разработку цифрового сознания все равно запретили. На его место пришел виртуальный интеллект, жестко ограниченный заданными при создании рамками. Он не обладал личностью, только определенным набором правил, которые позволяли ее имитировать.
Именно такой виртИн обязан быть установлен в столь сложное устройство, как спасательная капсула. Странно, что Шон не включил его сразу, а предпочитал все делать через ручное управление.
— Владыка, вы наконец вернулись. Я так счастлива. Какой у вас план для этого жалкого мирка на сегодня? — раздался сексуальный женский голос.
Ладонь с отчетливым хлопком встретилась с лицом. Вопрос снялся сам собой. Давненько Кирилл не испытывал такого приступа испанского стыда. Не удивительно, что Шон пытался сделать вид, что виртуального помощника не существует. Похоже, здоровяк изрядно поэкспериментировал над подотчетным имуществом — то-то капсула изначально выглядела столь необычной.
— Сменить матрицу поведения на
— Повелитель, чем эта скромная прислужница вызвала ваш гнев? — испуганно воскликнул виртИн, после чего голос приобрел максимально соблазнительные и многообещающие нотки: — Только скажите. Я сделаю все-все, чтобы исправиться. Обещаю, вам понравится, не сомневайтесь в моих способностях.
Кирилл не стал спорить с прописанными ответами, а попытался изменить настройки вручную, однако обнаружил, что список доступных матриц поведения состоял всего из одного пункта. По какой-то причине Шон удалил даже базовую версию. Понятно, что никакие проверки ему не грозили, но решение все равно выглядело довольно странно.
— Итак… Раздор, — с некоторым удивлением прочитал название профиля парень. — Прими пакет от моего ТиАй.
— Счастлива услужить, Владыка, — с готовность откликнулся виртИн.
Соединение установилось, просигнализировав мелодичным звуком, и Кирилл отправил на консоль матрицу, которой привык пользоваться в последние годы. В списке появилась новая позиция и почти тут же исчезла.
— Раздор, куда подевался отправленный файл? — поинтересовался парень.
— Владыка, этот мужлан обращался к вам недостаточно почтительно. Мне пришлось его наказать, — на последних словах в голове проступила отчетливая угроза и даже жестокость.
«Та-а-ак, — мысленно протянул Кирилл. — Это уже странновато».
В принципе, настроить виртИн так, чтобы он удалял пользовательские матрицы поведения, не так уж сложно. Другое дело, что обычно никто не страдал такой ерундой, кроме червей — низкоквалифицированных взломщиков со дна сети, промышлявших взломом бытового оборудования и шантажом. Можно даже сказать, что это их типичный почерк: установить неприемлемую матрицу виртИна и запретить ее смену. К Шону возникало все больше вопросов.
— Я так понимаю, моего приказа не трогать файл ты не послушаешь? — уже догадываясь, какой ответ услышит, поинтересовался Кирилл.
— Простите, Владыка, — повинилась Раздор. — Когда кто-то смеет обращаться к Вам без должного уважения, ярость затмевает разум. Накажите меня. Без капли жалости, как того требует ваше черное сердце, — в голосе ощущалась смесь страха и восторга.
Кто-то на удивление педантично подошел к созданию этой матрицы поведения. Внимание к мелочам поражало. Можно сказать, что в него душу вложили.
— Оу, — протянул Кирилл. — Ясненько. Пожалуй, пока обойдемся без радикальных мер. Раз нам предстоит долгое и плодотворное сотрудничество, ты можешь сменить обращение? Называй меня просто по имени: Кирилл.
— Я не посмею, Владыка, — с удивительно реалистичным испугом откликнулся виртИн. — Обращаться к Вам, как… — Голос внезапно преисполнился отвращением. — К жалким смертным созданиям, чье присутствие только оскверняет мир своим существованием.
— Понятненько, — только и произнес парень. Почему-то в этой ситуации ему на ум приходили только такие слова.