В пустоте о героизме забывают
Шрифт:
Вот один из жгутиков добрался до молодой тени, и ужалил в плечо. Под чешуей немедленно вздулось уплотнение с окровавленным отверстием. Движения сбились, и еще несколько атак достигли цели. Парализованная хищница повалилась на землю. Жгутики вцепились в ее тело и медленно потянули куда-то в сторону полянки с ковром продолжавших сиять цветов. К сожалению, Тень ничем не могла помочь сестре: без подпитки она и сама с трудом избегала той же участи.
За это время Степашка неплохо разросся, вытягивая из земли и подземных вод питательные вещества, и впервые столкнулся с чьей-то корневой системой. Словно
Когда фронт приобрел повсеместный масштаб, последствия проявились и на поверхности. Один за другим цветы закрывали свои бутоны и заметно съеживались, утрачивая всякую активность. Даже лианы, которые танцевали в воздухе в ожидании своего шанса, втянулись обратно под землю.
Тень несколькими прыжками добралась до младшей сестры и парой взмахов освободила от хватки жгутиков. Благодаря связи она чувствовала, что жизнь все еще теплится под черной чешуей, хотя сердце билось очень и очень медленно. Схватив беспомощное тело за шкирку, она потащила его за пределы поляны смерти.
Между тем под землей разворачивалась эпичная битва. С некоторой задержкой Кирилл осознал, что все растения на самом деле представляют собой единый организм (или тесный конгломерат), чем-то сходный с его собственной силой. И теперь по корням навстречу голодному мицелию катились разлагающие волны биотики. Целитель пытался блокировать их собственной энергией, но количество локальных битв не оставляло шансов человеческому мозгу. То в одном, то в другом месте происходило «обрушение фронта», которое превращало внушительные объемы гриба в питательную жижу, и оба организма вступали за них в яростную схватку.
Тем не менее, объем Степашки регулярно сокращался, а корневая система продолжала наступать. На определенной отметке линия фронта достаточно сократилась, чтобы Кирилл успевал блокировать усилия врага. Противостояние перешло в битву на истощение, причем оба организма питались друг другом и плотно присосались к грунтовым водам.
Корни попытались отрезать мицелий от кормушки, обойдя снизу и заключив в плотный кокон. Котов разгадал маневр врага и несколькими клиньями пробил смыкающиеся окружение, забурившись еще глубже.
Битва так захватила парня, что он не сразу ощутил, как кто-то активно дергает его за руку. Выделив немного внимания своему основному телу, он осознал, что дело плохо: температура определенно подбиралась к опасной границе, несмотря на охлаждение. Из ушей и носа тонкими ручейками текла горячая кровь, мышцы сводило судорогой.
«Интересно, гибель сосуда для меня сейчас смертельна?» — не к месту промелькнула в голове мысль.
Проверять ее, конечно же, Кирилл не стал. Если подумать, перед ним вообще не стояло задачи победить, так как Тень уже давно покинула опасную зону. Никакого урона, кроме одной химеры и удара по гордости, он понесет. Что ж, случается и такое. Сила Кирилла прокатилась по нитям мицелия, превращая их в питательную жижу — ни капли
Шумно вздохнув, фокус внимания вернулся обратно к человеческому телу. Самочувствие в очередной раз оставляло желать лучшего. Проще говоря, Кириллу хотелось сдохнуть. Немного сместив фокус в сторону химеру, он облегчил симптомы перенапряжения. По крайней мере, к нему вернулась возможность нормально соображать.
Немощность человеческой оболочки начинала откровенно угнетать: сражение с врагом, обладающим сходными способностями, наглядно показало слабые стороны молодого одаренного. Если бы не тело, то еще неизвестно, за кем в итоге осталась бы победа.
Вернувшись обратно к Тени, Кирилл застал момент убийства еще одной геометрической птицы, которая покусилась на парализованное тело младшей. Похоже, эти тварюшки отличались редким бесстрашием и бросались на любую добычу в поле зрения. Интересно, как при таком подходе они еще не вымерли?
Чтобы привести молодую химеру в сознание и вернуть ей возможность самостоятельно передвигаться, потребовалось примерно десять минут, так как Кирилл опасался пропускать через человеческое тело слишком много энергии. Яд успел натворить делов, полностью остановив работу некоторых органов, однако мозг не получил серьезных повреждений, а всю мелочь сила целителя исправила до эталонного состояния без проблем.
Пока Кирилл занимался лечением, Тень продолжала защищать ослабшего сородича: отогнала налетевшую стаю блестящей и стрекочущей мелочи, которая просто не смогла пробиться сквозь прочную чешую химеры, но отчаянно старалась, царапая крохотными, но весьма острыми коготками; и прикончила подземного крота с хоботком, который решил, что пришел его момент, и попытался подобраться снизу.
Возвращение в лагерь произошло не то чтобы в похоронном настроении, но с чувством неудовлетворенности — точно. Кирилл весь остаток дня провел в подвешенном состоянии, перемещаясь между своими созданиями, чтобы не возвращаться в страдающее тело. У него имелось над чем поразмыслить, а головная боль определенно этому помешает.
В каком-то смысле цель выхода — найти одаренную тварь — получилось достигнуть, однако практический пользы это открытие не принесло: совершенно непонятно, как ее победить. Нет никаких гарантий, что полное поглощение корневой системы убьет врага. Кирилл на его месте обязательно бы создал несколько анклавов и в случае опасности убирался бы по связи на новое место. Допустим, образ мыслей конгломерата растений далек от человеческого. Даже тогда все еще остается актуальным вопрос: а как именно прикончить эту тварь?
Логичным решением выглядело забить и поискать добычу попроще, но где гарантии, что в итоге Кирилл не нарвется на кого-нибудь еще более страшного? Здесь уже хотя бы понятно, чего ожидать. А еще, в связи с неподвижностью врага есть возможность разработать детальный план. В итоге своих размышлений, Котов остановился именно на этом варианте.
Под вечер он все же рискнул вернуться обратно в тело и сморщился от ощущения тугого обруча, сдавившего виски и затылок. Вдобавок его ощутимо потряхивало, противно ныли мышцы. Именно так в случае Кирилла выглядело поражение: без исцеления от пульсации растущего дара тело крайне тяжело переносило перегрузки.