В рамках дозволенного
Шрифт:
— Я сам попросил позвать девочек, — хмуро отозвался Тим.
— Ну-ну…
Димка плюхнулся рядом на траву. Только что он деликатно спас тех самых «девочек» от жестокой расправы впавшего в ярость после ухода Лады Тима. Особенно ту, голую, которая слишком не вовремя подлезла. Не подойди она, и Тим не стал бы совершать глупостей. Боже, да он ведь даже не успел её поцеловать! Тупо не захотел, потому что рядом стояла Лада. Бля-ять.
Дима спас хотя бы часть ситуации, наплёл девочкам с три короба о бесконечной любви и печальном расставании, сыграл на врождённом стремлении
— Выкладывай, что стряслось, Егоров, — снова подал голос Димка, — иначе не выделю тебе больше ни бутылки из остатков ящика.
Он оперся спиной о вышеозначенный и многозначительно нахмурился. Тим и хотел бы ответить, но он не знал, что сказать. А главное, как. Как рассказать другу, что начал встречаться с собственной няней? Вернее, не встречаться, а… а встречались ли они? В смысле, можно ли вообще их было назвать парой, если они сидели в замкнутом пространстве дома Егоровых?
— Мы… я… — попытался выдавить Тим, поражённый собственными мыслями. — Неважно!
— Ещё как важно, — возмутился Дериглазов.
А потом вдруг заметил валяющийся на траве мобильный Тима. Реакция у друга оказалась быстрей, так что он подхватил мобильный, вводя знакомый код, и успел открыть сообщение.
— До утра? Поговорить? — протянул он, пробегая по строчкам взглядом. — Итак, вы всё же сошлись, так? Только честно.
— Можно сказать, что сошлись, — нехотя отозвался Тим.
— Так и знал! — Димка хохотнул и покачал головой. Кажется, друг был в восторге. — И сейчас почему-то поругались?
— Мы… Блять, Митяй, я не хочу это обсуждать. — Тим глубоко вздохнул, прикрывая глаза.
Он действительно не хотел ничего обсуждать, потому что в любое мгновение мог сорваться. Тим желал тишины, спокойствия, море пива и возможности подумать. Опять. Или хотя бы просто унять гнев: сейчас он был готов прижать Ладу к стене, заткнуть её поцелуем и заставить доказать ему, что никогда даже не думала ни о Вероцком, ни о ком другом, но это явно не лучший способ «поговорить».
— Отлично, но время три, — Дериглазов пожал плечами, выуживая из кармана джинсов пачку сигарет. Вытащил одну, подпалил. — Как думаешь, во сколько у Лады начинается утро?
Тим скривился, вырывая сигарету изо рта друга и делая глубокую затяжку. Да откуда, чёрт возьми, он знает, во сколько у Лады…
— С моей лёгкой подачи — в шесть.
Ответ послышался словно издалека, хотя был произнесён им самим. Неосознанно. Потому что за последние дни Тим, за все дни их совместного проживания, он успел столько всего узнать о Ладе. Почти всё. Кроме её отношения к нему.
— Не боишься опоздать? — Димка философски отнёсся к потере сигареты. Достал новую, чиркнул зажигалкой.
— Мне некуда опаздывать, — огрызнулся Тим. — Это мой дом, когда хочу, тогда вернусь.
Сейчас. Скоро. Только успокоится.
Этот взгляд, которым она смерила его перед уходом. Резкие, колкие слова. Интересно, его
Нет, как в таком состоянии разговаривать?
— Мы приехали сюда расслабиться. Врубай музыку и дай пиво.
— Понятно, взболтать, но не перемешивать.
Димка покачал головой. Протянул другу новую бутылку, разблокировал его телефон (Димкин не ловил сеть посреди парка) и включил плейлист. Вперемешку. Чтобы каждая новая песня так или иначе была сюрпризом. Хоть какое-то развлечение.
Музыка перекрыла стрёкот кузнечиков и зуд комаров. Они полулежали в тишине на траве, потягивали пиво, сменялись песни… и глаза так яростно слипались.
Тиму казалось, он уже вернулся, они уже поговорили — и почему-то снова играла та песня, под которую они целовались в коридоре. Он так хорошо запомнил слова, что этим же вечером нашёл её и добавил к себе в плейлист.
— 74-
Заснуть я так и не смогла. Зачем-то отправила сообщение ещё в машине, на автомате ввела код безопасности, когда Джой подвёз меня к калитке, умылась, упала на кровать… потом каждые пять минут хваталась в полусне за мобильный, проверяя сообщения. Боль не желала пропадать, съедала изнутри, подсовывала печальные выводы, вопросы, сомнения. Тим вел себя, как капризный мальчишка, и я хотела выяснить: так ли это или есть в нём хоть что-то от мужчины. Ведь видела, какие взвешенные решения он может принимать, ведь с ним было уютно и безопасно. Что случилось? Несколько неотвеченных и прогулка со Стасом?
Четыре ночи. Пять утра. Шесть.
Когда в семь из открытого окна послышался шорох шин, я подскочила на кровати, как сумасшедшая, торопливо накидывая длинный тёплый халат и бросаясь на первый этаж. Однако это не Тим вернулся домой, а его родители. Бодрые, весёлые и довольные жизнью. Алевтина прощебетала что-то, приветствуя меня, и упорхнула на кухню, выскальзывая из объятий Алексея, а он…
Отец семейства почувствовал подвох, но я, измученная бессонной ночью и бесконечными размышлениями, стойко выдержала взгляд и последовавший за ним вопрос:
— Он не дома?
— Не дома, — согласилась я.
— И вы поругались? — усмехнулся Алексей.
— Можно считать так.
Он прикрыл глаза, сжал пальцами переносицу — хорошего настроения как ни бывало — и махнул мне рукой. Мол, следуй за мной. А потом быстрым шагом направился вверх по лестнице, в сторону кабинета. Я послушно подхватила полы халата и бросилась следом, уже примерно зная, что скажу. К этому разговору я готовилась половину ночи. На всякий случай. Но сперва всё же хотела побеседовать с Тимом. Кажется, не судьба: подопечный решил, что важнее дуться и требовать, чтобы тебе подчинялись, а не спокойно поговорить.