В Шторме
Шрифт:
И снова сомнения. Неуверенность в себе. Он может справиться с такой высотой, на самом деле он тогда справился с нею.
Но если и так, если каким-то чудом он сделал это - что из того? Здесь ему еще нужно будет пройти мимо явно очень сложной системы наблюдения, не имея точного понимания, где находится Хан и как до него добраться.
Он знал, что Хан находится в нижней части основы Главного Дворца. И… что каждый служащий там заработал свое место фанатичной преданностью Императору.
Безоружный. При таком количестве охранников «прогуливающихся» по Дворцу. Он прекратил свои попытки сосчитать
Не было абсолютно никакой логики, никакой причины, чтобы ломать окно.
За исключением той, что он устал вестись Палпатином.
Устал сидеть здесь и ничего не делать.
Устал находиться под наблюдением и…
“Находиться под наблюдением - под наблюдением камер и под наблюдением охранников. Которых было так много, что их счет становился формальностью… Слишком много охранников - слишком много, чтобы их вообще можно было сосчитать…”
Ему не нужно выпрыгивать из окна - он может выйти отсюда через дверь… Просто спокойно выйти.
Люк слегка кивнул сам себе, вновь оглядываясь на транспаристиловое окно.
Ему обязательно нужно проверить свою теорию… но он должен скрыть эту проверку позади чего-то еще… позади большего заявления.
Глаза тщательно прошлись по огромной мрачной столовой и остановились на проклятом столе…
Он улыбнулся.
Мара шла по темному богатому холлу, направляясь от главной комнаты наблюдения двумя этажами выше апартаментов Скайуокера к информационному модулю несколькими этажами ниже, куда была вызвана Императором. Это был обычный марш от уровня Скайуокера до любого места - этажи, находящиеся непосредственно выше и ниже его апартаментов оставлялись пустыми, частично для безопасности, частично из-за чрезмерных укреплений, которые развернул ее мастер, дабы удержать своего драгоценного джедая. Хотя ей всё это казалось излишним.
Кроме странного, отдаленного контакта, который она иногда ощущала от Скайуокера, похожего на ментальный шёпот, она ни разу не видела ничего, что подтвердило бы веру ее учителя хотя бы в то, что Скайуокер вообще был джедаем, не говоря уже о том, что для его охраны требовались такие чрезвычайные меры.
Впрочем, узнав тайну его происхождения, она твердо решила не терять бдительности как по отношению к его способностям, так и по отношению к нему самому. И все же…
Даже сейчас, размышляя об этом, Мара знала, что несмотря на ее лучшие усилия, напряженность рядом с ним начинала спадать в ответ на его открытую, миролюбивую манеру поведения. Почему он был так… дружелюбно настроен? Он был опытным военным - таким же, как и она – и он знал, что ничто не заставит ее колебаться в кризисной ситуации; так что он пытался сделать?
Его искренний вид… беспокоил ее. Ей не нравилось это - не нравилось, что он заставлял ее смотреть ему в глаза.
Не нравилось, что она думала о нем прямо сейчас.
Мара видела, как менялось выражение его лица, как менялось все его поведение, когда рядом находился Император - да даже, когда просто другие охранники. Видела, как тут же поднимались его щиты. Было нечто, что он разделял только с нею. Нечто… волнующе подлинное. Искренняя попытка установить отношения - некую
Но ничто и никак не объясняло ей, зачем он это делал. И так как ему удавалось каким-то образом быть и общительным и осторожным одновременно, она очень сомневалась, что когда-нибудь это узнает.
Осторожным… она вновь задалась вопросом о его прошлом, о том, о чем он никогда не упоминал; где, например, он обучался? Люк был примерно ее возраста – родившись во времена истребления джедаев. Но судя по тому, что он все же где-то обучался, он нашел способ для этого, нашел учителя.
Очень немногие существа были способны противостоять властному ментальному присутствию ее учителя, и все же он держался уже очень долго. Для этого был необходим хорошо натренированный ум - чтобы суметь концентрироваться, несмотря на тщательно создаваемую вокруг атмосферу хаоса и замешательства. Такая концентрация должна была отнимать много сил.
И исходящее от него спокойствие сильно тревожило ее, его открытость, его нежелание судить ее. Она была имперцем, его тюремщиком – это, как ничто другое, давало ему право иметь самое низкое мнение о ней. Однако через туманный контакт, что она ощущала от него, Мара никогда не чувствовала осуждения за это.
Такое сознательное отсутствие предубеждения против нее было непонятным, волнующим. Мысли ее учителя о ней всегда были окрашены недовольством и разочарованием, словно она постоянно не соответствовала его ожиданиям. В мыслях Скайуокера она чувствовала только… принятие.
Джейд понимала, конечно, что видит лишь поверхность - лишь то, что он позволяет ей видеть… но и в этом была та же честность, что пронизывала все их отношения. Тем не менее было похоже, что она смотрит на поверхность глубоких вод. И её влекло в эту глубину…
Она задрожала от холода, взглянув на покрытое облаками солнце, еще виднеющееся над зубчатым горизонтом далеких зданий. Ее срочно вызывал Император - вероятно желая сделать приготовления к своему ежедневному посещению джедая.
Мара не завидовала Люку: он был пойман в ловушку ее мастером - с только одним возможным исходом. И зная об этом, как он мог держаться, не падая духом? Какой был смысл?
Джейд молча разразилась проклятиями, понимая, что нарушила одно из своих собственных основных правил: назвала пленника по имени.
Мара остановилась у входа в информационный центр, ожидая, когда охранники откроют двери. Ее мастер даже не взглянул на нее, но тем не менее она поклонилась ему, прежде чем войти.
Палпатин пристально смотрел на ряд нескольких двух-и трехмерных экранов, спроецированных в пространстве перед ним; с места на котором она стояла, информация на них была не читаема.
Наконец он взглянул на нее сквозь экраны.
– Почему ты здесь, когда Скайуокер бодрствует?
Никакой преамбулы - он редко утруждал себя любезностями.
Мара нахмурилась:
– Мне доложили, что вы хотите видеть меня немедленно, мастер.
– Я предупреждал тебя никогда не оставлять его одного, когда он не спит. Всегда оставаться поблизости от его комнат.
– Охранники при своих обязанностях - один из них находится с ним в комнате, - осторожно ответила Мара, пытаясь не допустить в голос слишком раздражительные интонации.