В сумерках веры
Шрифт:
Переведя мощность лазерного пистолета на минимальную, Микорд последний раз посмотрел на подчинённого и выстрелил.
— Что дальше, инквизитор? — спросил он отворачиваясь.
— Мы раскрыты. Будет лучше, если мы все вернемся живыми, — я осёкся, глядя на повисшего мертвеца.
— Почти все, — невесело усмехнулся гвардеец и направился в сторону выхода…
Глава 8. Ссора между Афелией и Хальвиндом у потайного выхода из опочивальни.
— Вижу, Хальвинд, что вы хорошо разбираетесь в этом вопросе, —
— Я инквизитор, сестра. Моя миссия распространяется далеко за пределы поля боя, в отличие от вас.
— Трон, вы даже не пытаетесь отрицать!
— Возьмите себя в руки, — обуреваемый гневом, я сделал шаг вперёд и ткнул воительницу пальцем в горжет доспеха. — Мы очень близки к убийце вашей канониссы, сестра-палатина. Но вы сами видите, что тайна куда опаснее, чем простой безумный еретик. Здесь замешано мерзкое колдовство, которому подвластны все мы. И я, и вы, сестра-палатина. Так что бросьте изображать пуританку, ведь трюкам Разрушительных Сил это безразлично! Ваше главное оружие в этой битве — здравый рассудок.
— Это вы будете говорить мне о здравом рассудке? — ядовито выплюнула воительница, пожирая меня ненавистным взглядом.
Несколько мгновений я просто обескураженно смотрел в лицо, искажённое гримасой злобы.
Наверняка именно такой оскал видели враги Афелии перед тем, как распрощаться с жизнью. Вполне возможно, что это вызывало страх или даже первобытный ужас у культистов, чья воля неустойчива, а смелость подменяется наркотиками.
Однако я не был её врагом.
— В таком случае возвращайтесь в монастырь и не мешайте мне, — произнес я ровным тоном и направился в сторону туннеля.
Глава 9. Сон в ночь после похорон Себастьяна. Смерть Микорда
…раскаты грома пронеслись над крепостью словно артиллерийский обстрел, но никто из находящихся на площади людей даже не шелохнулся. За десять лет они настолько привыкли к бесконечным осадам, что легко могли по звуку определить калибр снаряда, падающего на голову.
Следом за грохотом с неба посыпались капли дождя. Сначала редкие, неторопливые, но набирающие силу с каждой минутой.
Их стук звонко отражался от бронекристалла под потолком главного зала.
— Что это значит?! — взревел я, обрушивая кулаки на стол.
— Брат Иероним, ты оглох что ли? — состроив озабоченное выражение лица, съязвил Константин, развалившись в кожаном кресле. — Твой капитан напал на моих бойцов и забил до смерти троих. Троих штурмовиков! Благодари Императора, что эта паскуда оказалась в тюрьме, а не в земле!
— Лучше бы тебе заткнуться, Вулханд, — бросил рыжебородый здоровяк, поднимаясь над столом и оборачиваясь ко мне. — Успокойся, Хальвинд, и выслушай нас.
Один-единственный глаз инквизитора Натаниэля взирал на меня с высоты его двухметрового роста, однако в его глубине я совершенно не чувствовал высокомерия, которое излучал тут Константин. Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки и успокоить безумно колотящееся сердце.
Тогда я опустился на кресло и замер в ожидании:
— Так что же произошло?
—
— Каков результат? — мне было противно слушать хождения вокруг да около, чувствуя на себе взгляды остальных братьев-инквизиторов, возглавляемых самим Квентусом Колом.
Усохшее лицо наставника было похоже на морду грифа, дожидающегося смерти раненого зверя.
— Ты сам спросил, Иероним… — иронично вздохнул Константин и послал в мою сторону инфопланшет, проскользивший по полированному дереву столешницы почти до самого края. — Твой вояка с Бронта спятил!
Не желая слушать трёп этого вычурного наглеца, я погрузился в чтение отчёта. Тот был написан медицинской службой, развернувшейся на Биатусе с прилётом Кола. Помимо хирургов и сестёр-госпитальеров, инквизитор притащил с собой ещё и военных психологов, которые должны были отслеживать состояние бойцов, сопровождавших агентов Трона.
Кроме меня на планете присутствовало ещё семь оперативников, которых защищали их собственные телохранители. Специально обученные, прошедшие зондирование и ментальные тренировки ветераны. Лишь я один, из-за обстоятельств, воспользовался помощью рядовых гвардейцев, которые из всего арсенала защиты разума имели лишь естественную солдатскую закалку и забитый в голову полковыми священниками псалтырь.
Но похоже, даже этого не хватило на десять лет безостановочной войны, проведённой практически на острие…
В глубине души я отказывался верить поставленным диагнозам, подводящим черту в жизни боевого товарища.
— Мы понимаем твои сомнения, брат, — нарушил тишину голос Титуса Астрико.
За минувшие года строгое молодое лицо обросло шрамами, а лысый череп — тонзурой, за которой инквизитор-проповедник следил так же тщательно, как и за соблюдением всех праведных ритуалов в крепости.
— Понимаем, и не заставляем тебя приводить приговор в исполнение самостоятельно…
— Приговор? — злобно прыснул я, не в силах более смотреть в экран. — Какой ещё приговор, брат Титус? Кажется, с душевнобольными гвардейцами принято обходиться иначе. Быть может, вы уже решили всё за меня? Или я тоже теперь «неблагонадёжный» субъе…
— Хватит! — голос наставника, не такой громкий, но властный, заставил меня умолкнуть. Старый инквизитор сплёл узловатые пальцы и упёрся в них устами, опуская на меня тяжёлый взгляд. — Хватит, Иероним. Наша миссия близка к завершению, и не время враждовать друг с другом. Капитан Микорд славно послужил Императору, сопровождая тебя в этой войне. Однако он — простой гвардеец. В иное время ты бы мог подготовить его для службы Трону, но обстоятельства сложились иначе…
Наставник говорил ровно, не проявляя сострадания или пренебрежения. Именно так говорят люди, за свою бесконечно долгую жизнь повидавшие слишком много смертей. Всё это время я неотрывно смотрел в его бесстрастные холодные глаза, сверкающие в тёмных провалах глазниц.