В сумерках веры
Шрифт:
Сам же Хальвинд изначально должен был быть более безумным. Человек на грани помешательства, подозрительный и помешанный, которого от беды ограждал именно Себастьян. И именно со смертью Себастьяна Хальвинд должен был оказаться в «кошмаре», когда реальность и воспоминания сливались настолько сильно, что ему приходилось курить обскуру (намёки на это можно было увидеть в ушлых лавочниках, которые упоминались в сцене с курьером-шпионом).
Финал же был предрешён с самого начала. По сути, стоящий на самом краю инквизитор умирал, обретя спокойствие. Сделав
Роль Афелии тоже планировалась глубже как минимум для того, чтобы показать детальный процесс падения Мираэль. К сожалению, именно за эту арку обиднее всего, ведь мне не удалось показать процесс, как ревностная, но неопытная фанатичка попадает под влияние тёмных сил, играющих на её чувствах стыда и ненависти к самой себе, на гордыне и любви к собственной внешности, утраченной навсегда. По сути от всего этого остались лишь мысленные размышления самого Хальвинда и редкие слова Афелии о строптивой послушнице.
Ну и конечно сам метод повествования… Он был нов для меня не тем, что я рассказываю историю от первого лица, а тем, как я смешиваю «явь» и «мороки», мучающие главного героя. Я старался максимально органично вписать их в происходящую реальность, чтобы показать, насколько глубоко может прокрасться безумие. Конечно, не все они имели сюжетную подоплеку кроме «так уже было», но через некоторые я пытался показать то, как мучительно может быть исполнение долга. Как сильно это может повлиять даже на инквизитора. Особенно если происходящее — его вина.
Если же подводить итог, то название «в сумерках веры» отражает то, каким я видел произведение изначально. Сложная история о противоречиях религии, с которыми сталкиваются люди, верные этой идее. О том, как вера может спасти человека или, наоборот, уничтожить. Но, как заметил мой коллега/читатель, в конечном виде, работа не об этом. Скорее сейчас её стоило бы назвать как-то в стиле «ужасы Иеронима Хальвинда», потому что от всех идей неизменной (в общем смысле) осталась лишь идея об инквизиторе, страдающем под грузом ответственности. А остальные темы либо упоминаются вскользь, либо вовсе отсутствуют.
Но в любом случае эта работа была интересной хотя бы тем, что я постарался свести количество ненужного экшена к минимуму. Спасибо за то, что читали. Ниже будут представлены накопившиеся за время написания отрывки. Многие из них являются более детальными сценами того, что упоминается в финальной версии. Но так же есть и альтернативы.
Наброски, не вошедшие в финальную работу
Глава 6. Момент, когда Иероним смотрит на статую Святой после церемонии похорон.
…холодные капли касались лица, говоря о приближении дождя. В подтверждение этому издали слышались раскаты грома. Огромная статуя Императора безмолвно нависала над площадью, вознося к небу меч.
Местные жители говорили, что её воздвигли уже после войны, когда город-крепость
— Господин инквизитор, — подал голос робкий карлик в коричневом балахоне. — Прошу вас не отставайте.
Земля под ногами вновь задрожала, когда осадные орудия тщетно врезались в скальную породу, образовывавшую часть стен. От каждого нового удара мой проводник трусливо вздрагивал.
— Прошу вас, разойдитесь, уступите дорогу! — тонким голоском тянул карлик, пытаясь привлечь внимание толп гвардейцев, которые заполняли площадь.
В небе над статуей проревел очередной челнок, бросаясь на брусчатку словно раненый зверь. Тёмно-серая краска покрылась копотью, а один из двигателей дымился, чихая вспышками пламени. Как только судно приземлилось, его окружили техножрецы и сервиторы, чтобы попытаться погасить огонь, пока с откинувшегося трапа торопливо сбегали свежие отряды солдат.
Их лица отчётливо передавали тот самый страх смерти в воздухе, которая уже настигла несколько десантных челноков ранее. Проклятые предатели из СПО неплохо наловчились применять системы воздушной обороны.
С площади мы оказались на узкой лестнице, ведущей куда-то наверх, к бастионам, выточенным в самой горе, на которой возвышался Хольбург. Пробирующий до костей сквозняк гулял в сумрачных коридорах, освещаемых только факелами.
До поры до времени я и мой проводник были единственными обитателями чёрных влажных стен, но поднявшись на очередной уровень я с удивлением услышал, а потом и обнаружил толпы адъютантов и военных, окружавших высокие двери в какой-то кабинет.
— Прошу, расступитесь! Инквизитор Хальвинд идет! — завопил карлик, проталкиваясь между людьми.
При упоминании моих полномочий те замирали, оценивали взглядом и тут же наперебой стремились отчитаться, тыча в плечи и грудь инфопланшетами и телеграфными донесениями. Гул стоял такой, что я не мог разобрать и одного предложения. Все они требовали, чтобы их выслушали, но в итоге я не мог расслышать никого.
Наконец мы пробились к двери, и я с облегчением пробрался в помещение, поразившее меня своей тишиной. В центре просторной круглой комнаты расположился тяжёлый стол, за которым меня уже ждали.
— Хальвинд, ну наконец-то! — рыкнул бородатый здоровяк в массивной силовой броне. — Как давно ты прибыл?
— Час назад, — ответил я, подходя ближе и с интересом разглядывая стойку с напитками, источавшими пар в прохладном воздухе.
— Брат Иероним, не нужно так глядеть на выпивку, — снисходительно улыбнулся Константин, откинувшись в своём кресле. — Ты наверняка устал, выводя этих оборванцев из окружения.
Я бросил недовольный взгляд на инквизитора, после чего опустился на свободный стул. Он был заметно проще, чем роскошное сидалище Вулханда, но сейчас меня устраивало и это. Рука сама потянулась к чайнику с горячим рекафом.