В Суоми
Шрифт:
Сунила постучал.
— Прошу не будить меня — и так слишком много грохота за стеной, не дают выспаться человеку.
— Ну, ну, завтра выспишься! — И Сунила нажал плечом на дверь.
На огромных медвежьих шкурах, постланных на полу, спал управляющий со своей молодой женой. Женщина спрятала голову под одеяло. Управляющий вскочил в нижнем белье и стал ругаться. Но, взглянув через дверь в столовую, он увидел растерянные лица десятников, стоящих с поднятыми руками, револьверы на столе и, сразу поняв
— Что вам угодно?
— Пока немного. Где твое оружие?
— Сейчас достану, под подушкой. — И он нагнулся, желая достать револьвер.
— Ни с места! Стой! Я сам достану!
Но Сунила не успел нагнуться, как из-под одеяла высунулась рука, осторожно держащая браунинг, и женский голос произнес:
— Берите скорей эту гадость и дайте мне одеться.
— Виноват, — сказал Сунила, беря браунинг. — Извините за беспокойство, — повторил он и вышел в столовую.
Руки у господ десятников словно налились свинцом, трудно было держать их поднятыми.
— Заходите в комнаты, — приказал Сунила.
Когда они разошлись по спальням и Лундстрем запер за ними дверь на ключ, Сунила облегченно вздохнул и, выйдя на крыльцо, из ружья, предназначенного для охоты на медведей, выстрелил в морозный воздух.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Услышав этот выстрел, Инари скомандовал:
— Вперед!
И они побежали на лыжах с новыми, еще не пристрелянными винтовками к бараку, где жили объездчики-шюцкоровцы.
Впереди, прокладывая лыжню по сухому, рыхлому, выпавшему за ночь снегу, шел Инари. Сразу за ним — Унха Солдат, Каллио, рыжебородый, еще двое, один из них так и позабыл вытащить из-за пояса топор.
Они подбегают к бараку.
Около дверей стоит объездчик и умывается снегом.
— Взять его! — приказывает Инари.
Но тут Унха не выдерживает и кричит:
— Смерть проклятым капулеттам!
Объездчик вздрагивает, выпрямляется и видит бегущих к нему вооруженных лесорубов. Он быстро вскакивает в барак и захлопывает за собой дверь. Слышен лязг задвигаемого засова.
— Надо будет драться, — бормочет Инари и, подбегая к двери, рвет ее за ручку.
— Рано встали они сегодня! — негодует Каллио и пытается запихнуть патроны в магазин японской винтовки.
Они не лезут. Пальцы коченеют на воздухе. И тогда он вкладывает всего один патрон и досылает вперед затвор. Остальные патроны — в карман.
— Открой сейчас же! — командует, барабаня рукояткой маузера по двери, Инари.
Никто не отвечает.
Тогда Инари подбегает к окну, и Унха уже рядом с ним. Они выпускают в окно несколько зарядок, оглушительных в настороженном морозном воздухе.
Ответа нет.
Прячась за оснеженные
Солнце уже готово взойти, и розовый свет, бродящий по лесу, желтеет. Слышно, как трещат от мороза ветви. Белое дыхание рвется изо рта.
— Огонь! — командует Инари.
Каллио, зажмурясь, нажимает спусковой крючок. Шум от выстрела слегка оглушает его. Он слышит грохот залпа, ощущает на лбу прохладное прикосновение снежинок. Залп стряхнул лебяжий пух с ветвей. Пушинки тают на лице Каллио. Он открывает глаза… и видит, что ничего вокруг него не изменилось.
— Если выйдете, гарантирую сохранение жизни! — громко кричит Инари.
И опять молчание.
— Огонь! — снова командует Инари.
Каллио на этот раз не зажмуривает глаза. Он занят вкладыванием очередного патрона в винтовку. Поэтому он не успевает выстрелить вместе с другими; выстрел его запаздывает и раздается тогда, когда Инари уже снова барабанит в дверь шюцкоровской обители.
— Что с тобою? — одергивает его Унха. — Ты, чего доброго, таким порядком своих перестреляешь!
И они оба бегут на зов Инари.
— Вышибай дверь! — командует он и указывает на молоденькую сосну.
Топор, прихваченный с собой, оказывается как нельзя более кстати. Один из лесорубов берет сосенку под корень. И тогда к ногам его валится черный комок.
— Что это? — Каллио берет его в руки. — Ворона! Замерзла!
И в эту секунду раздается неожиданный выстрел. Остатки замерзшего стекла с дребезгом сыплются на утоптанный снег. Стреляли из барака. Пуля вязнет в стволе сосны.
— Ах, так!
Лесоруб разозлился. Сосенка, подняв снежный водоворот, не успевает рухнуть, ее на лету подхватывают сильные руки и, держа за смолистый ствол, направляют тяжелым тараном в дверь. Торец свеж и тяжел. Дверь не рассчитана на такой напор. Она подается и с легким скрипящим стоном падает, срываясь с петель. И тогда из барака снова выстрел в упор. Но стрелок, вероятно, очень волнуется, пуля уходит вверх.
Парни выпускают из рук сосну, сторонятся вправо и влево от двери и беспорядочно стреляют. Из дверного проема раздаются быстро, один за другим, четыре выстрела. И снова выстрел — и громкий крик боли.
Это Инари подошел к выбитому окну и выстрелом из маузера сбил с ног шюцкоровца.
— За мной! — кричит Инари.
И Каллио вместе с Унха первыми вбегают в барак. На полу около койки лежит молодой объездчик-шюцкоровец. Это с ним вчера разговаривал Олави. Это он вчера сбил шапку с головы Олави, когда шюцкоровцы в бараке пели гимн.
Но где остальные объездчики?
Одиннадцать винтовок, начищенных, готовых к бою, стоят в козлах посредине чистенького барака.
Но где же люди?